Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т. 1. – С. 105.
Там же. – Т. 3. – С. 225.
15
Шеллинг Ф.В.И. Система трансцендентального идеализма. – М., 1936. – С. 16.
16
Шпенглер О. Закат Европы. – Новосибирск, 1993. – С. 87.
17
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т. 21. – С. 316.
18
Более подробно этот вопрос рассмотрен в авторских работах: Гриффен Л.А. Успение
философии / Л.А. Гриффен // Коммунист. – М. – 2005. – № 3; Его же. Проблема идеального в контексте социальной роли философии / Л.А. Гриффен // Ильенковские чтения −
2006. Материалы VIII Международной научной конференции.− К. : НАУ, 2006.
19
Мамардашвили М. Как я понимаю философию. – М., 1992. – С. 23.
14
14
ПРОБЛЕМА ЭСТЕТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ
водой, использовать в качестве дыхательной трубки при переходе водоема, трубить в него, наконец. Этакая небесполезная полифункциональность. Вот только непонятно, почему бы и другим животным не
обзавестись столь полезным органом. Однако есть-то он все же только
у этого, самого массивного животного, существующего во вполне определенных жизненных условиях. Ну, не может слон при его огромной
потребности в пище питаться чем-то кроме веток деревьев, причем в
гигантских количествах. Объедать их на манер козы – с голоду помрешь, нужно срывать, в том числе и повыше. Вот тут хобот совершенно незаменим. А другое африканское животное, массой поменьше, но с
той же практически кормовой базой, – жираф, – «решило» вопрос несколько иначе, а именно отрастив длинную шею.
Приношу извинения за такие упрощения. Они, однако, довольно наглядно демонстрируют, как функции, а соответственно и морфологическая структура организма в процессе эволюции определяются условиями существования последнего. В этом отношении человеческое
общество как целостный биологический организм принципиально ничем не отличается от других биологических организмов. Только вот
его «органами» стали отдельные индивиды, уже так сказать в исходном состоянии имевшие такое мощное индивидуальное приспособительное устройство как развитой головной мозг. При переходе от собственно биологического к социальному, имеющем кардинальный характер, собственно биологические изменения сравнительно с ними ничтожны. Человек как представитель семейства гоминид в своем геноме
всего-то процента на три отличается от человекообразных, а результат
изменений колоссальный, невиданный в истории эволюции животного
мира. Все же дело в том, что человек как индивид, как «орган» общественного организма получил другие возможности взаимодействия с окружающей средой (и с другими «органами» общественного организма),
обеспечивающие успешное существование и развитие общества в ней в
качестве единого целого. Опираясь на определенные ментальные структуры и некоторые связывающие их внешние агенты общество в процессе антропосоциогенеза выработало для этого соответствующие механизмы. Среди них один из важнейших – эстетическое отношение к
действительности. И если мы хотим выяснить сущность этого механизма, мы должны опираться не столько на его внешние проявления,
сколько на его же общественную функцию. Только такой – естественнонаучный, а не философский – подход к вопросу может привести к истине. Конечно, для нормального философа такого рода «отвлечения»
достаточно скучны, и «не относятся к делу», но любой другой подход
так и оставляет нас барахтаться в псевдоученой схоластике.
Яркий пример – такая отрасль философии как этика, потерявшая
смысл и значение с развитием науки об обществе. Сама по себе мораль,
15
Л.А. ГРИФФЕН
понятно, значения не потеряла; но Маркс и Энгельс не напрасно утверждали, что «коммунисты вообще не проповедуют никакой морали»20 –
не в том, разумеется, смысле, что предпочитают аморальность, а в том,
что «в самом марксизме от начала до конца нет ни грана этики»21. Философские категории добра и зла марксизму как научной теории принципиально чужды. Но «философам-марксистам» эти мнения классиков никак не мешали развивать «марксистско-ленинскую этику»…
В том числе и потому, что «развитием» марксистской теории в былые
времена, к сожалению, в основном как раз и занимались философы. Но
«философ-марксист» – типичный оксюморон. Философия и марксизм
принципиально несовместимы. Если ты марксист, то исследуешь социальные процессы с научной точки зрения, основываясь на материалистическом понимании истории и опираясь на изучение реальной жизни.
Философы же во все времена в основном полагались на операции с умозрительными категориями, комбинируя из этих пазлов столь же умозрительные системы. Словом, «ловили в темной комнате черную кошку,
которой там нет». Ну, а «философы-марксисты» к этому добавляли еще
оперирование цитатами из классиков (примерно так же, как богословы
оперируют цитатами из священного писания). В той же комнате искали
все ту же кошку, но с периодическими криками: «Нашел, нашел!».
Доразвивались до ручки. Их стараниями классический марксизм был
предельно примитивизирован и извращен, что стало одной из важных
причин произошедшей с нами катастрофы. А сейчас он вообще подвергнут остракизму. Да и то сказать: что сторонники, что противники
марксизма сегодня отличаются практически одинаковой невежественностью. Первые его не изучают, поскольку полагают, что им и так
давно уже все ясно, а вторые – потому, что он, по их мнению, в лучшем случае несовременен, а в худшем – вообще неверен. Но и тем, и
другим невдомек, что классический марксизм – всего лишь первый (и
чрезвычайно успешный!) опыт научного изучения социальных процессов, который должен быть полностью освоен и развит далее. Развит не
посредством новых комбинаций старых цитат, а переходом на новую,
более высокую ступень познания общества с учетом его развития и
новых научных достижений за последние полтораста лет. Классический марксизм не устарел и не потерял своего значения. Но его уже
просто недостаточно для анализа современных социальных процессов.
Это – обычное явление в науке. Так, к примеру, классическая (ньютоновская) физика, впервые систематизировавшая научные представления о физической реальности, и сегодня не потеряла своего значения.
И хотя ряд важных задач только лишь на ее базе уже не решить, с нее
20
21