Та же работа над живыми языками, продолжаемая и в последние годы, получила несколько иное использование. С переходом на исследование общего процесса развития человеческой речи в объеме всех доступных изучению языков, а не одних только кавказских, этот материал живой речи горского населения стал рассматриваться как один из наиболее ярких представителей реликтово сохранившейся языковой системы, дожившей до наших дней в ее более архаичной структуре. По этим языкам оказалось возможным выявить более характерные особенности того яфетического строя, который в них выступает полнее, чем в исследованных яфетических же языках Закавказья, уже носящих в себе признаки перехода на следующую, более развитую, ступень развития.
Таким образом, после ряда лет Н.Я. Марр уточнил те наблюдения, которые сделаны были им же еще на студенческой скамье в 1888 г. Это уточнение выразилось в следующем: речь идет не о родстве грузинского языка с семитическими с поисками общего для них родоначальника, а о тенденции грузинского языка, в его морфологической части, к выходу из яфетического состояния с новым оформлением по нормам, наблюдаемым в семитических языках. Следовательно, грузинский язык, даже в части своих древне-литературных текстов, уже выступает из норм, типичных для языков яфетических систем. Тем больший интерес вызывает к себе более цельные представители данной системы, не считаясь с датировкою самих памятников. Хронологический признак оказался здесь в значительной мере бесполезным.
С постановкою новой проблематики общим учением о языке пришлось распределять весь наличный языковой материал по исторической типологии, а не хронологически. Типологически же расположенный материал дал свою хронологию независимо от датировки календарными годами и веками. При такой типологической периодизации флективные индо-европейские и семитические языки оказались в общем процессе развития человеческой речи наиболее развитыми представителями из числа известных нам языковых структур. Признав их за трансформировавшиеся типы нового стадиального состояния, вышедшие из предшествующего яфетического строя речи, тем самым пришлось признать наличные яфетические языки за еще не пережившие таковой трансформации.
С другой стороны, исследование яфетических языков не могло ограничиться одним только распределением их по группам. Потребовалось также и описание их структур с формальным подходом к действующим в различных яфетических языках грамматическим правилам. В процессе этой работы оказалось, что яфетические языки столь типологически разнообразны, что составление сводки грамматических правил представляет значительные затруднения. Эти затруднения в особенности увеличиваются при составлении сравнительной грамматики. Аналитическая проработка кавказских яфетических языков выяснила, что в них, при формальном к ним подходе, мы имеем не одну, а несколько систем, с тою впрочем особенностью, что различные системы легко увязываются друг с другом. Но эта внешняя увязка, каковая объясняется присутствием во всех яфетических языках их тесно объединяющих общих характеризующих признаков, в то же время наталкивается на такое разнообразие других признаков, наличных в этих же языках, что группирование всех яфетических языков в одну систему с общею для них сравнительною грамматикою не представляется возможным. При таком положении оказывается, что в кругу яфетических языков приходится предварительно установить целый ряд сравнительных грамматик.
Кроме того, при типологическом распределении яфетических языков приходится проводить группировки без всякого учета датирующего признака. В частности, речь клинописных памятников халдов-урартов IX – VI веков до н.э. оказалась по своей структуре значительно ближе к переходному периоду, а может быть даже и уже находящейся в нем, чего нельзя сказать про более архаичный по своей структуре язык, например, про язык современного нам населения Абхазии.
Углубление яфетидологии в область общего учения о языке привело к коренному изменению обычно принятых систем классификации. В основу группировок Н.Я. Марра легло не распределение по семьям с пра-языком для каждой из них, а различные оформления в едином процессе развития человеческой речи. Следовательно, языки делятся не на обособленные семьи, а на стадии, находящиеся в преемственной связи последовательно чередующихся трансформаций.