Она провела пальцами по его волосам и поцеловала.
— Я соскучилась, малыш. Угадай, что? Мы обе получили работу в ресторане на пляже.
— Ты сообщила им, что тебя в любое время могут вызвать в Нью-Йорк?
— Менеджер сказал, что он совершенно не против. Фактически, мне можно работать столько, сколько я захочу.
— Да? Звучит слегка подозрительно. Ну да ладно. Ты уверена, что он не хочет просто залезть к тебе в трусики, Джейд?
— Он и мне сказал то же самое, — встряла я.
— Ну, тогда дело не в этом.
Я не сразу сообразила, что он меня оскорбил. Но Джейд вмешалась до того, как я успела придумать, что на это ответить.
— На улице так тепло. Может поужинаем на верхней веранде? Пожарим на гриле стейк, который я оставила мариноваться в холодильнике.
У меня не хватило смелости сообщить, что я не люблю красное мясо, и я промолчала. Джастин подумал бы, что я ищу повод, чтобы не ужинать с ними.
Убить его добротой.
— Я не шеф-повар, но салат сделать могу.
Джастин стукнул по столу.
— Отлично. Начну жарить мясо, а Амелия пока надрочит салат.
Когда он стал уходить, я крикнула ему вслед:
— Знаешь, что бы ответила на это бабушка? Сказала бы тебе вымыть свой грязный рот с мылом.
Он обернулся и поднял бровь.
— Мыло бы не помогло.
Видимо, мне следовало порадоваться, что он разговаривает со мной, а не делает вид, что меня нет. Это возможно было счесть за прогресс?
Порезав листья салата, морковь, красный лук, помидоры и огурцы, я заправила салат домашним медово-горчичным соусом, после чего отнесла миску наверх. Джастин и Джейд уже сидели за столом. Джейд налила нам мерло, и Джастин с бокалом в руках смотрел на буйные волны.
С момента, как мы начали ужинать, Джастин ни разу не взглянул на меня и не попытался завести разговор. У меня на тарелке был хлеб и салат, и они не сразу заметили, что я ничего больше не ела.
С набитым ртом Джейд сказала:
— Ты даже не притронулась к стейку.
— Я не очень люблю мясо.
Джастин хмыкнул.
— Поэтому ты не можешь найти себе мужика?
Я опустила вилку.
— Какой же ты придурок. Серьезно, я не узнаю тебя. Как мы вообще могли когда-то дружить?
— Раньше я тоже задавал себе этот вопрос, а потом мне стало плевать.
Я встала из-за стола и ушла вниз, а там прислонилась к кухонной стойке и, пытаясь успокоиться, стала медленно вдыхать и выдыхать.
Сзади тихо подошла Джейд.
— Я правда не понимаю, что происходит между вами и почему он отказывается что-либо объяснять. Вы точно никогда не встречались?
— Я же сказала, ничего подобного не было.
— Ты расскажешь, что произошло?
— Думаю, объяснять тебе должен он. А я, если честно, не хочу еще больше выводить его из себя. Могу только сказать, что если он злится, то это из-за того, как я уехала… или сбежала. Все, что произошло до того, больше не имеет значения. Он взбешен из-за того, как я поступила.
— Давай просто вернемся наверх и попробуем нормально поужинать.
Наверху Джастин сидел с каменным выражением на лице и подливал вино в свой бокал. Мне хотелось влепить ему пощечину, но еще я чувствовала себя виноватой за то, что вызвала в нем столь сильную злость. Он сказал, что ему стало плевать, но мне в это не верилось. Уж слишком агрессивно он себя вел.
Я коснулась его руки.
— Ты можешь просто поговорить со мной?
Он отдернул руку.
— Нет. Я оставил все в прошлом.
— Пожалуйста. Ради бабушки.
Он поднял голову, и его прекрасные голубые глаза потемнели.
— Только ее сюда не приплетай. Твоя бабушка была замечательной женщиной. Она заменила мне мать. Она не отворачивалась от меня, как делали практически все в моей жизни. Этот дом — ее воплощение, поэтому я и приехал. Не из-за тебя. Ты хочешь поговорить, но до тебя, кажется, не доходит, что мне нечего сказать о том, что произошло почти десять лет назад. Я стер это из головы. Слишком поздно, Амелия. Мне плевать, если вы с Джейд подружитесь, но ко мне лезть не смей, потому что с тобой мы друзьями не будем. Ты портишь мне настроение, а я не хочу провести все лето в дерьмовом настроении. Мы соседи. Ничего больше. Хватит притворяться, будто есть нечто большее, и что тебе нравится мой проклятый кофе, и что все замечательно. Завязывай с этим дерьмом и прими вещи такими, как есть. Мы ничего друг для друга не значим.