В первые дни питания подавленность уменьшилась. Ел охотно. Галлюцинаций и бреда не обнаруживалось. Количество эозинофилов повысилось до 174 клеток. Через 6 дней питания и до конца восстановительного периода нарастало депрессивно-ипохондрическое состояние, появилась заторможенность. Количество эозинофилов постепенно снижалось: во второй период питания — 148, в третий — 104 клетки. Спустя 5 дней после завершения восстановительного периода появились бредовые идеи отравления, воздействия. Назначено лечение аминазином, затем стелазином. Состояние улучшилось. Количество эозинофилов стало увеличиваться: средний уровень составлял 119—181. В процессе всего периода лечения изменение количества эозинофилов в утренние часы было незначительным, менялся только их средний уровень (см. рис. 3).
В этом наблюдении обнаруживается до некоторой степени параллелизм между психическим состоянием, реакцией на голодание и средним уровнем эозинофилов в утренние часы. Наступающее обострение в восстановительном периоде сопровождалось снижением эозинофилов. Применение нейролептиков позволило добиться значительного улучшения в психическом состоянии, одновременно возросло и количество эозинофилов.
Среди 34 больных с I и II типами эозинофильных реакций на голодание такой параллелизм наблюдался в 15 случаях. Повышение количества эозинофилов в период обострения было отмечено у 2 больных параноидной формой шизофрении в дефектной стадии. У остальных четкого соответствия не обнаружено, изменение клинической картины было выражено нерезко.
Иная картина имела место у 19 больных с III и IV типами эозинофильных реакций на голодание. Обострение совпало с эозинопенией у 5 больных и с эозинофилией также у 5. Последние характеризовались затяжным течением (параноидной формой шизофрении) и парадоксальными реакциями на голодание и питание.
Во всех наблюдениях, как правило, повышение уровня эозинофилов после лечения сочеталось с улучшением психического состояния. Низкий эозинофильный уровень после лечения наблюдался при нестойкой и неглубокой ремиссии и при отсутствии терапевтического эффекта. Назначение нейролептиков всегда вызывало увеличение количества эозинофильных клеток.
1. Ардаматский Н. А., Легкун А. М., Лихванцев В. А., Милославский Я. М., Шолохова Г. И. Сб. научн. тр. Рязанск. мед. ин-та, 1960, т. 12, вып. 2, с. 87.
2. Бакман С. М. Изменение содержания эозинофилов в крови как показатель «реакции напряжения». Дисс. канд., Ленинград—Таллин, 1961.
3. Гарина Е. Г., Карлинский В. М. Лаборат. дело, 1963, № 5, 34.
4. Николаев Ю. С. В кн.: Тр. НИИ психиатрии МЗ РСФСР. М.„ 1963, т. 39, 7.
5. Орловская Д. Д. Материалы по изучению функции коры надпочечников у больных шизофренией. Канд. дисс., М., 1957.
6. Пулатов А. Т. Функция коры надпочечников при хирургических вмешательствах. Л., 1965.
7. Тибилова А. У. Функциональное состояние коры надпочечников прн шизофрении и шизофреноподобных состояниях и некоторые вопросы терапии. Дисс. канд., Л., 1959.
8. Шапиро Ю. Л. В кн.: Тр. НИИ психиатрии МЗ РСФСР, М., 1963, 166.
9. Эскин И. А., Видавская Г. М. Пробл. эндокринол. и гор-монотер., 1956, № 1, '82.
10. Арpel W., Hansen К. Dtsch. Arch. f. Klin. Med., 1952, Bd. 199, N. 5-6, 530.
11. Fry W. A. H. A. Arch, of Neur. and Psychiat., 1953, v. 70, N. 5,
12. Landau I., F e 1 d m a n S. Acta endocrinol., 1954, v. 15, N 1, 53.
13. Levy F., Conge G. Compt. rend. Soc. biol., 1953, v. 147, 586.
14. Rud F. Acta psychiat. et neur. Supp. 40, 1947, I.
15. Selye H. Очерки об общем адаптационном синдроме. Пер. под ред. М. Т. Дурмишьяна. М., I960.
16. Stevenson I., Metcalfe Е., Hobbs G. А. М. A. Arch, of Neur. and Psychiat., 1953, v. 70, N 5, 802.
17. Swansоn I., Bauer W., Ropes M. Lancet, 1952, v. 1, 129.
18. Thorn G., Forsham T, P runty E., Hills A. I. A. M. A., Corticotropic hormone., 1948, v. 137, 1005.
19. Uhrbrand H. Acta Med. Scond., 1958, c. 160, 99.
Динамика экскреции адреналина, норадреналина и их предшественников с мочой у психически больных в процессе разгрузочно-диетической терапии