руководством Германа еще учеником стал выполнять не учебные, а плановые
работы цеха, конечно, для слесарей невысокого разряда. В результате, я
вместо 6 месяцев учился 5 и вышел слесарем сразу 2-го разряда.
Причем, Герман учил меня работать инструментом очень методично.
Как-то я решил, что я уже слесарь, возгордился и отказался делать учебные
работы. Герман не стал со мною спорить, а дал настоящую работу, на вид
очень простую. И мне пришлось сделать с десяток заготовок и выбросить их
в металлолом, пока я не понял, что у меня еще и рука не набита, и глаз не тот, и надо делать то, что говорит делать Герман. Помню, сломал метчик где-то
на М12 в глухом отверстии, и работавший рядом слесарь стал подсказывать, как замаскировать этот брак. Герман его выматерил: «Ты научи пацана, как
надо работать, а как не надо, он сам научится!», - после чего показал мне, что
нужно сделать, чтобы извлечь обломок метчика. Но давая мне работу, он не
спешил ничего подсказывать, – хотел, чтобы я сам продумал, как работу
сделать.
Так вот, когда я был еще учеником, в цехе случилось ЧП. Цех изготовил и
отправил в механические цеха партию дисковых фрез. Это шайба диаметром
около 150 мм с внутренним отверстием для насадки ее на вал фрезерного
станка миллиметров в 40 и с толщиной в месте посадки миллиметров в 15.
По периметру этой шайбы были уже впаяны и заточены резцы - пластинки
победита, очень твердого, но и очень хрупкого сплава. Так вот, эти фрезы все
вернулись к нам в инструментальный цех по той причине, что в отверстии
фрез не был прорезан шпоночный паз – выемка миллиметров 10 шириной и 5
глубиной. Скорее всего, виноват был конструктор – допустил ошибку в
чертеже, - раз наше ОТК выпустило из цеха эти фрезы, то они
соответствовали чертежу, но виноват был все равно наш инструментальный
цех – видели же технологи цеха, что это фреза и что нужен паз для посадки
ее на шпонку вала фрезерного станка!
Возникла проблема: шпоночный паз обычно прорезается на долбежном
станке, и на то, чтобы прорезать шпоночный паз всей партии этих
несчастных фрез, ушло бы часа два, но теперь, после того, как был впаян и
заточен победит, фрезы невозможно было зажать в тисках долбежного станка
– сломались бы пластины.
И короб с фрезами привезли и поставили у входа в слесарку, а было этих
фрез штук 250.
Инженер-технолог разработал технологию: нужно было с прокладками и
массой предосторожностей зажать фрезу в слесарные тиски, разметить ее, разобрать ножовку по металлу и вставить ее полотно в отверстие фрезы, собрать ножовку (причем, боком, поскольку сверху она не проходила), пропилить два прореза по границам шпоночного паза, разобрать ножовку, 168
затем крейцмейселем (узким зубилом) вырубить остатки металла, затем
надфилями ввести шпоночный паз в размер. Технология формально была
грамотной: крйцмейсель – это инструмент для вырубания выемок и пазов в
металле, в первую очередь – шпоночных пазов.
Эту завидную работу мастер и не стал никому из слесарей предлагать, а
сразу всучил ее мне – ученику. Правда, он меня обманул (исправлять брак
нужно за счет бракоделов – за счет цеха), пообещав где-то 20 копеек за фрезу
- неплохие деньги по тем временам, тем более, для ученика, который и так на
окладе. Поэтому я сначала взялся с энтузиазмом: в первую смену сделал 9
фрез, за вторую - 11… и энтузиазм у меня пропал.
Хотя я и проложил тиски алюминиевыми губками, но фреза все равно
зажималась за победитовые пластинки. Ударить сильно по крейцмейселю
было невозможно – сломались бы пластины. Приходилось даже легким
молотком тюкать кистевым ударом. Не слесарная работа, а какая-то
микрохирургия!
И когда на третий день, заходя утром в слесарку, я увидел, что в коробе у
ее входа количество фрез практически не убавилось, энтузиазм у меня