радиусами. А мел перед резаком выгорал, и газорезчик терял линию отреза.
Посему газорезчик требовал, чтобы ему размечали как для фрезеровщиков
или строгальщиков – процарапав линию чертилкой и прокернив. Но кернер
оставляет на линии разметки точку обычно не более 0,5 мм диаметром, а
газорезчик в темных очках такие точки не видел, и требовал, чтобы точки
были крупными – чуть ли не 5 мм диаметром. Но для того, чтобы кернером
одну такую точку сделать, нужно бить и бить по нему тяжелым молотком с
минуту, проворачивая кернер под наклоном. Пробовал бить кувалдочкой –
сломал кернер. Получалось, что штангенциркулем, линейкой и чертилкой
работаешь три минуты, а кернишь потом час.
Хотя эта работа случалась и не каждый день, но никто не хотел ее
делать – разметку под сварщика навязывали в наказание. А я еще учеником
показал, что хорошо читаю чертежи, вот мастер этим воспользовался и стал
наваливать эту работу только на меня. Работа была и тяжела, и совершенно
невыгодна, хотя нормировщик и расценивал ее максимально как мог. И вот я, получив очередную пачку чертежей с разметкой для газорезчика, спросил у
170
Германа, кому мне пожаловаться на эту несправедливость и как заставить
мастера распределять разметку под газорезчика и другим слесарям, тем
более, что в зависимости от сложности чертежа это работа 3-го, а порою и 4-го разряда, а у меня всего 2-й. Герман с минуту подумал, пошел к цеховой
банке с металлоломом, нашел в ней старый центр от токарного станка – это
такой конус, примерно 50 мм диаметром, с хвостовиком, диаметром в
среднем около 30 мм и длиной около 150 мм. Снова пошел в заточное
отделение, заново конус центра заточил… и получился огромный кернер!
Теперь при помощи кувалдочки я, на радость газорезчику, центром наносил с
одного удара такие «точки», что потом фрезеровщики жаловались, что эти
следы от центра на металле заходят и за линии чистовой разметки, а они не
могут их убрать. Короче, эта работа настолько убыстрилась и стала для меня
настолько выгодной, что я ее уже никому не отдавал.
Опять оценю ход мысли Германа. Решение элементарное: раз
стандартный кернер оставляет маленькое пятно, то большой кернер оставит
большое. Но таких кернеров нет в природе. В принципе, это не проблема: нарисовал эскиз, отдал мастеру, тот переслал в конструкторский отдел, там
включили в план, конструктор сделает чертеж, выберет сталь и задаст способ
ее термообработки, чертеж вернется к нам, нормировщик расценит работу и
выпишет наряд, токарь выточит, кернеры отправят в термичку на закалку, а
из нее в инструментальную кладовую. Не пройдет и двух месяцев… А мне
надо помочь сейчас… В уме Германа начали быстро пролетать виды
инструмента и деталей, имевшихся на заводе, наконец всплыл образ центра
токарного станка – то, что и надо!
Опять ситуацию можно представить в виде механизма, состоящего из
меня, молотка, кернера и стали. Годами инженеры-технологи цеха ругались с
рабочим, заставляя их делать эту невыгодную работу, годами смотрели на
этот механизм, но никому из них образование не помогло прийти к решению, которое талантливый механик увидел сразу.
Герман Куркутов, фактически походя, сделал одно изобретение и одно
рацпредложение, но сугубо местного значения. Не станешь же, в самом деле, писать в заявке на изобретение: «С целью исправления брака, возникающего
от недостатка ума у инженеров, получивших высшее образование…».
Эти только те примеры, которые прошли через мои собственные руки,
а красивейших решений, найденных слесарями в иных случаях, была масса, на некоторые были и авторские свидетельства, вывешенные в фойе
заводоуправления. Эти примеры хорошо показывают и то, какие силы
советского народа подняло стахановское движение, за счет чего и кого СССР