рванул вперед в области экономики.
Ну, ладно, вернемся к оружейникам.
Чему удивляться?
Да, все эти десять оружейников были, во-первых, талантливыми
механиками, механиками вообще. Они могли сконструировать любой
механизм. Скажем, казак-оружейник Ф. Токарев в 1948 году сконструировал
171
оригинальный фотоаппарат для панорамной съемки ФТ-1, выпускавшийся с
1948 года, а после его модернизации в ФТ-2, фотоаппарат выпускался по
1965 год.
Но то, что, по меньшей мере, семь из наших выдающихся оружейников
(если не все десять) были слесарями, возможно, еще более важно.
Вспомните, Гуго Шмайссер затратил 5,5 лет, чтобы создать свой автомат, свой работающий механизм. А ведь нужен всего один день для того, чтобы
имея линейку, циркуль и карандаш начертить сборочный чертеж автомата и
его деталировку, достаточные, чтобы токари, фрезеровщики и строгальщики
изготовили детали, а слесарь собрал автомат. И рабочим на изготовление
деталей и сборку нужно полдня. А для того, чтобы ничего не чертить, а
самому встать за станки и изготовить все детали, нужно два дня. Так почему
5,5 лет??
Уверен, потому, что дальше наступает такая работа – из автомата
стреляют и убеждаются, что он клинит. Его разбирают и начинают
бархатными напильниками и надфилями, а также такими, ныне забытыми
слесарными инструментами, как шаберы и притиры, сопрягать детали
автомата и притирать их, меняя форму деталей и их размеры. Снова
стреляют, а автомат снова заклинивает или наоборот – детали в нем
болтаются. Снова подгоняют. И так до тех пор, пока не поймут, что
конструкция каких-то деталей или всего механизма – ни к черту! Делают
новую конструкцию или новые детали и начинают все сначала. Вот на это и
ушло у Шмайссера 5,5 лет. Вот поэтому первые варианты автомата
Калашникова так не похожи на окончательный вариант.
Нет, конечно, можно иметь белые ручки и давать рабочим ценные
указания на подгонку деталей. Но ведь нужно знать, какое указание дать, а
для этого нужно иметь практический опыт подгонки и сопряжения деталей.
Этому вообще не учат в институтах, этому учат слесарей. Вы можете
прочитать в книге для слесарей, сколько пятен на квадратном сантиметре
должно остаться после шабрения, но ведь нужно видеть, что это за пятна, и
нужен опыт подборки формы шабера, чтобы эти пятна получить – нужно
слесарным опытом чувствовать, можно ли это получить и что это даст.
Нужно чувствовать твердость и прочность материала и чувствовать, даст ли
что-нибудь их увеличение. Вот на эту, казалось бы, рутину, на эту
нескончаемую цепь опробований и уходит время. Поэтому те, кто понимает, о чем идет речь, и пишут, что оружие СОЗДАНО, а не сконструировано.
Конструкция оружия это, повторю, всего лишь «кое-что», если вообще не
чепуха, а создание его – вот это работа! И талант слесаря.
Лица, никогда не доводившие вещь «до ума», искренне не понимают, что интеллектуальный труд на создание собственно идеи даже
востребованного изобретения это всего лишь 1% от того интеллектуального
труда, который требуется для доведения этого изобретения до потребителя.
В Ижевске Шмайссера использовали высокообразованные дураки -
Шмайссеру нечего было делать у кульмана. Ему нужно было выделить
172
слесарный верстак, разрешить работать на всех станках и сказать: «Гуго, а ну
сваргань что-нибудь вроде автомата под промежуточный патрон!». А
Шмайссера взяли и закрыли в клетку с чертежниками с «верхним»
образованием. Ну не идиоты ли?
И Калашников был слесарем, талантливым слесарем и, разумеется, талантливым механиком. Да Калашников и получил известность сначала как