81
Глава 6. РУССКИЕ РАБОТНИКИ: РЕВЕРС Мы очень неоднозначны
Но не о хозяйственных приемах Энгельгардта, имеющих на сегодня
только исторический интерес, идет речь. Он наблюдал и пытался понять
крестьян, приводя в «Письмах…» примеры в обоснование своих наблюдений
и выводов, и вот эти его наблюдения русского народа важны и сегодня. Во
всяком случае, не следует исключать их возможную актуальность для
понимания современного общества. Причем Энгельгардт особенности
русского народа не выделяет в отдельный объект исследования, а мы давайте
попробуем это сделать, хотя, конечно, нельзя и гарантировать, что все
замеченные особенности присущи обязательно русским, и даже русским вне
Смоленской области, и русским нашего времени. Надеюсь, вы понимаете, что когда я использую понятие «русский», то имею в виду некоего
усредненного человека, выросшего в русской среде в широком смысле слова, то есть, и в малороссийской, и в белорусской тоже.
Существует принципиальная ошибка основной массы теоретиков и
писателей – они человека рассматривают, как колокол, издающий только
одну ноту, и, услышав один раз эту ноту, эти специалисты уверены, что этот
колокол ни на какую иную ноту не способен. На самом деле такой
примитивный подход не применим вообще к людям и, тем более, к русскому
народу, вынужденному быть чрезвычайно пластичным, чтобы выжить в тех
суровейших природно-политических условиях своей истории, в которых и
формировалось его мировоззрение. Русский человек это не колокол, это
звонница с большим количеством колоколов, издающих самые разные ноты, и если начать дергать за первую попавшуюся веревку, то можешь получить
совершенно не те звуки, которые ожидаешь. Кто до «перестройки»
сомневался, что ЦК КПСС звонит в самый нужный и громкий колокол? Ан
нет, оказалось, что есть и еще колокола, дернув за веревки к которым, можно
получить иные, визгливо пронзительные ноты, и эти ноты заглушат все
остальные колокола.
И в период коллективизации большевики именно в такие, ненужные их
целям, колокола и зазвонили.
Начнем с принципиальных особенностей русских, и первой возьмем
исключительную преданность обществу - миру. Казалось бы, свойство
совершенно определенное, выше я написал об этом. Энгельгардт также
приводит примеры исключительной сплоченности крестьянской общины и
преданности их миру. К примеру, он пишет:
«Несмотря на развитие индивидуализма на ссоры, зависть,
являющуюся больше всего от желания всех прировнять, — чуть дело
коснулось общего врага: помещика, купца, чиновника, — все стоят как один.
Смешон тот, который думает, что в деревне, разделяя, можно
властвовать. Помещику, купцу и хозяйничать невозможно, не понимая, что
относительно деревни нужно действовать так, чтобы всей деревне, а не
какому-нибудь Осипу, было выгодно.
82
… Но не скажу — грех огульно во всех бросать камень, — бывают и
«богачи» артельные, союзные, мирские люди, миру радетели. Деревню, где
есть такой «богач», ни помещик не затеснит, ни купец, ни кулак-кабатчик
какой-нибудь. Такие деревни быстро поправляются, богатеют, и нужно
сказать, что соседнему владельцу, если он понимает хозяйское дело, ведет
настоящее хозяйство и не слишком барин, такие деревни гораздо
сподручнее». И приводит пример деятельности такого сельского богача – он
покупает у помещика проклятые отрезки земли и присоединяет их к общей
мирской земле, то есть, покупает не для себя, а для общины.
Или еще пример. Энгельгардт только приехал в имение, а первой же
весной у него прорвало плотину и испортило дорогу. Он еще не знал, что
ремонт дорог в России - это глупое дело, и попытался нанять соседних