95
костру, чтобы меньше было работы и чтобы легче было нести вязку льна в
амбар.
…крестьяне всеми мерами избегают такого дела, где нужно работать
сообща, и предпочитают работать хотя бы и дешевле, но в одиночку, каждый
сам по себе. Еще раз вернусь к этому вопросу и сообщу один факт. Еще
недавно, несколько лет тому назад, крестьяне соседних деревень, по старой
привычке, как в крепостное время, убирали у меня сообща всею деревнею
покосы, частью за деньги, частью из половины. Сообща всей деревней вместе
выходили на покос, вместе огульно косили, вместе убирали сено и клали его
в один сарай, а потом и деньги и свою часть сена делили между собою по
числу кос. Такой порядок для меня был очень удобен, потому что уборка шла
дружно, в хорошую погоду быстро схватывали сено, присмотр был легкий, сено делилось за раз зимою. Теперь уже так покосов не берут ни у меня, ни у
других. Теперь или каждый берет особенный участок под силу на свое
семейство или, взяв целый луг, делят его на нивки, и каждый косит и убирает
свой участок; сено тут же делится и развозится: одна часть в мой сарай, другую крестьянин везет к себе. Понятно, что для меня это в высшей степени
неудобно. Когда покос в полном разгаре и человек 20 в разных местах
убирают сено, то старосте, который должен со всеми делить сено, целый день
почти не приходится слезать с лошади. Понятное дело, что в такой работе, как уборка сена, выгоднее работать артелью, и при одинаковом старании, то
есть если бы каждый работал так, как он работает на себя в одиночку, общее
количество убранного сена было бы больше и сено вышло бы лучше, особенно если бы погода благоприятствовала уборке и при деле был бы
умеющий распорядиться хозяин. Но вот в чем дело, при разделе сена все
получили бы тогда поровну, по числу кос, следовательно, тот, кто силен, умеет ловко работать, старателен на работе, сообразителен, получил бы
столько
же,
сколько
и
слабосильный,
неловкий,
ленивый,
несообразительный. Вот тут-то и камень преткновения, вот тут-то и причина, почему крестьяне делят взятый на скос луг на участки, подобно тому, как
делят на нивки свои поля и луга. Прежде, когда соседняя деревня косила у
меня луга огульно артелью, все крестьяне на зиму были с сеном. Те, у
которых было мало лошадей, даже продавали, а теперь у иных сена много, а
у других — мало или вовсе нет, а нет сена - нет и лошадей, нет хлеба. Одни
богатеют, а другие, менее старательные, менее ловкие, менее умные, беднеют
и, обеднев, бросают землю и идут в батраки, где всякому найдется дело, где
всякий годен за чужим загадом.
…Мне, получая плату от пуда, баба намнет пуд в ночь, а хозяину (главе
ее двора – мужу или свекру, - Ю.М. ) намнет не более 20 фунтов, а если во
дворе окажется баба, которая не в силах наминать более 10 фунтов, то и все
будут наминать по 10 фунтов. Когда бабы мнут дома пеньку, то, как хозяин
ни ругается, а более половины не наминают против того, что могли бы
намять, если бы мяли на себя. Это мне говорили сами бабы: «Чаво я буду
дома из сил выбиваться на хозяина, а тут я на себя работаю».
96
…Брать лен и мять его приходят не только бедные бабы, но и богатые, даже можно сказать, что богачки производят главную массу работы и
забирают большую часть денег, выдаваемых за выборку и мятье. В богатых
дворах бабы все сильные, рослые, здоровые, сытые, ловкие. Богач не женится
на каком-нибудь заморыше, а если случайно попадет на плохую бабенку —
ужаснее и положения нельзя себе представить, как положение такой плохой
бабенки среди богатого двора, где множество здоровых невесток, — то
заколотит, забьет, в гроб вгонит и тогда женится на другой. Сытые богачки