делают обыкновенные крестьяне, не граборы. Мне достаточно посмотреть
то место, с которого брали землю, чтобы безошибочно определить, кто
работал: граборы или крестьяне. Где брали землю не граборы, тотчас
видно, что люди делали огромную массу непроизводительной работы, бесполезно растрачивали силу. Крестьяне, впрочем, за настоящие
граборские работы никогда почти и не берутся, и если в деревне нужно
вырыть канаву или пруд, то нанимают граборов».
И если для крестьянина хорошим заработком в те времена были 50
копеек в день, то граборы зарабатывали и рубль, и рубль двадцать. А в
России в это время был бум на земляные работы – нужны были насыпи для
железных дорог. Казалось бы, вот где граборы могли стать миллионерами.
Однако на вопрос Энгельгардта, почему граборы не работают на железной
дороге (чугунке), последовало разъяснение:
«Пробовали наши и на чугунку ходить. Заработать там много можно,
если бог здоровья даст, да что толку. В одно лето так собьешься, что
потом в год не поправишься. Там, на чугунке, сибирная работа, сверхсильная, до кровавого пота - за непочтение к родителям такую
работу делать. Там работают с загонщиками - гони за ним. А загонщиками-то подобраны молодцы, притешают их тоже. Ну, и убивается народ. Нет, 109
наши граборы на чугунку не ходят - туда безрасчетный народ идет, за
большими заработками гонятся, или от нужды, на задатки их тоже ловят.
И много их там пропадет, умрет либо калекой вернется».
В настоящее время все больше и больше оседающий в конторах и
управляющий механизмами народ уже не представит, что значит работа «на
износ», что значит «надорваться на работе», но тогда еще много видов
физических работ были именно такими. Но в этом разъяснении грабора вы
увидели термин «загонщик», о котором грабор сообщил, как о некоем враге
всех остальных. Дело в том, что на железной дороге земляные работы брали
на себя подрядчики – люди с деньгами, они сами не работали, а нанимали
крестьян, которым платили повременно, скажем, рубль в день. Но в такую
свою «артель» они ставили и одного профессионала – грабора, которому
тайно платили больше, скажем, три рубля в день («притешили» его), но с
условием, что он в работе будет все время опережать остальных землекопов.
С американцами или немцами такая бы штука не прошла, там принцип:
«какое мне дело до всех до вас, а вам – до меня?». Ну и пусть себе загонщик
горбатится, ведь мы же не лежим, мы работаем столько, сколько полагается.
Но это же были русские, они не могут быть последними в обществе, они
обязаны «равняться», поэтому все остальные гонятся за провокатором, теряя
здоровье.
Нет никаких сомнений, что большевики совершенно не это имели в
виду, когда развили стахановское движение – целью было выявить и развить
таланты в рабочей среде, только в этом смысле поставить перед рабочими
маяки. (Стаханов был талантом, он научился видеть центры напряженности в
пласте угля и бил в эти центры отбойным молотком. Стаханов говорил, что
«пласт должен сам выбрасывать уголь», почти как взрывом. И учил этому
шахтеров). То, что стахановское движение не имело целью загнать
работников, я гарантирую, поскольку многие годы сам подводил итоги
соревнований, посылал людей фотографироваться для доски почета и знаю, какие цели преследовались. Но в те далекие годы масса работ была
физическим трудом, и успеть за талантом было физически трудно. И
возникала коллизия – важные для государства виды работ, требовавшие и
физических усилий, хорошо оплачивались, поэтому соблазняли и тех, у кого
сил и талантов или ума для исполнения таких работ не хватало. Но в жажде
заработать, такие люди тоже устраивались на эти работы. И тут стахановцы