Но звезды упорно предвещали перемены. Причем вероятность такого события не превышала один к десяти миллиардам. Задумавшись, что это может быть за событие, Пупземир принялся перебирать в уме варианты. Внезапная кончина короля и избрание королем Пупземира? Никаких прав на престол у него, понятно, не было, и быть не могло, но ведь и расклад был уникальный – один к десяти миллиардам!
"А чего, могу и королем!" – решил Пупземир. Он представил себя на престоле, и зажмурился от удовольствия. Золотой трон, корона со ста семнадцатью бриллиантами чистейшей воды плюс возможность не отказывать себе во множестве крупных и мелких желаний – даже в тех, в которых вынужден себе отказывать глава Гильдии астрологов. Ну не здорово ли?!
А, может, звезды намекают, что он станет мамой сельжуйской (в семимедийской религии главенствует женщина. Это девственница в седьмом поколении, наделенная способностью видеть истинную сущность отдельных вещей – таких, например, как старое корыто или мешок с картошкой)? Хотя действующая мама сельжуйская была относительно молода, что-то около восьмидесяти, и уходить на покой не собиралась, но вероятность, особенная столь мизерная, как один к десяти миллиардам, не исключала и такого развития событий.
Погрузившись в мечтания, Пупземир не обратил внимания на странный звук, похожий на резкий высокий свист. Звук стремительно приближался. Вечернее небо прочертила яркая дуга.
Небольшой, размером с орех, железный метеорит, миллионы лет мирно странствовавший в пустынях космоса, ворвался в открытое окно и – хлоп! – завершил свой путь в голове Пупземира. Метеорит пробил лобную кость и застрял в тягучих мозгах астролога.
Пупземир попытался сказать "Ох!", но вместо слов изо рта его вылетело прозрачное облачко. Оглядевшись, он с удивлением обнаружил, что неподвижно парит в воздухе в полуметре от пола. Под ним, на синем расшитом ковре, неловко подвернув левую ногу, распростерся какой-то старикашка в традиционном одеянии астрологов.
Пупземир попытался привести несчастного в чувство, похлопав по щеке, но рука его свободно прошла сквозь голову старика, как нож сквозь масло.
Пупземир присмотрелся к лежащему внимательнее, и заметил у того во лбу аккуратную круглую дыру, в которой пузырилась темно-красная жидкость. Холодея от ужасной догадки, разглядывал Пупземир знакомые шлепанцы с золочеными пряжками и серебряный знак почетного ордена астрологов на шее. Что-то мешало ему сзади, терло и щекотало спину. Он обернулся. За спиной топорщились небольшие мохнатые крылья.
Первый раз в жизни звезды не обманули его.
Предсказание сбылось.
Главное после рождения событие в жизни астролога – его собственная смерть – свершилось.
По теории вероятность такой развязки составляла ровно один к десяти миллиардам.
Глава 2.
Герой нашего времени
Роскошный черный "бимер" глотал хищными ноздрями километры.
Вован Хряк, в прошлом бандит, а ныне честный предприниматель и депутат, лениво развалившись в кожаном кресле, потягивал пиво из банки и рассеяно смотрел на дорогу, придерживая руль двумя пальцами.
Человек, незнакомый с Вованом, поглядев на него, мог бы решить, что Вован думает, или того хуже, размышляет. Но, разумеется, это было не так. Несмотря на то, что во всех шести классах вспомогательной школы, которые успел окончить Вован до того, как податься в рэкет, он считался сообразительным парнишкой, мыслеобразование никогда не относилось к числу его любимых занятий. Вован всегда предпочитал короткую драку долгим переговорам. Время от времени какая-нибудь шальная мысль по ошибке заскакивала в его голову, но пробежавшись по гулким коридорам и заглянув в пустынный и пыльный главный зал, разочарованно покидала Вованов череп. Большую часть времени в Вовановой голове царил глубокий, почти космический вакуум.
Справедливости ради следует заметить, что на той тернистой и полной опасностей жизненной дороге, которую избрал Вован, склонность к философствованию ему вряд ли пригодилась бы. Богатый опыт Вована доказывал, что люди, склонные к долгим раздумьям, были так же склонны к очень короткой жизни. В мире стрелок, разборок и перманентной стрельбы умение без долгих размышлений выхватить револьвер и наделать в противнике дырок на две сотых секунды раньше, чем он, предоставляло в распоряжение победителя массу заманчивых возможностей, главная из которых – это возможность дожить до ужина. Биографию же Вована просто распирало от подобных событий.
Сделав последний глоток пива, Вован выбросил пустую банку в окно, и, повернув зеркало, принялся разглядывать свое отражение. В зеркале отражался могучий торс, бычья шея, увенчанная крохотной бритой головкой, маленькие свиные глазки, нос-пуговка и золотая чудовищных размеров цепь с диковинным амулетом, нещадно утыканным драгоценными камнями.