Ждала она где-то минуту в страхе, в мыслях об очередном побеге. Может, быстро уйти домой? Но ключ был у Томаса! Идти больше некуда. Кровь капала на деревянный пол. Она опустила свои голубые глаза и тяжело вздохнула от представленной картины. Это ужасно нехорошо всё. В ожидании, когда выйдет Томас и пригласит её внутрь, оборвалось тогда, когда вышел не Томас, двери распахнулись. Пара чёрных холодных глаз обратились к ней.
- Ты - вон! – двумя словами он прогнал своего омегу, а следующими рявкнул на Оливию: - Теперь твоя очередь!
Когда Томас выходил, глаза его были опущены, виновато, будто бы это он держал кнут и избивал тех ликанов. На Оливию он не взглянул.
- Жду отчёт, - бросил напоследок Томасу и, заметив, что девушка совершенно не торопилась, даже не сдвинулась с места, вновь повысил голос, - Тебя долго ждать?!
Испуганная и лишенная каких-либо чувств, Оливия сделала несколько шагов внутрь, и двери за ней громко закрылись. Коул очень быстро обошёл её. Она видела, как он нервно запустил пальцы в волосы и несколько раз их так прочесал. Его профиль был острым, недовольным и очень холодным.
- От тебя пахнет кровью, - тихо произнёс, стоя к девушке спиной.
- Ты только сейчас заметил? – она приподняла свои запястья и вновь поглядела на это уродство.
- Что? Ты… - не успел альфа договорить то, что собирался, как, развернувшись, увидел огромные две раны. Одна уходила на вторую руку, как продолжение, - Твою мать, Оливия… - его руки схватили её запястья, и от этого стало ещё больнее. Глаза метались по обрывкам кожи, одежды и плоти. Выглядело всё не так отвратительно, но заживать такая рана будет долго.
- Как ты понимаешь, это я не сама…
- Зачем ты полезла? На что ты рассчитывала? – он отбросил её руки от себя, будто бы опротивев, - Хотя какой ответ я могу получить от такой глупой омеги?
- Прости, что? Я вступилась за ликана, которого беспощадно избивали!
- Кто тебя просил это делать? Ты сбежала от Томаса, пошла через всё Поселение на эту долбанную площадь! А теперь мой брат понёс позорное наказание за тебя!
- Я не хотела втягивать в это… Кайла. – Виновато опустив глаза, она внезапно почувствовала, как заболел живот.
- А на всё остальное будут объяснения? – едко усмехается и тяжело вздыхает, будто пытается набраться терпения, - И ты ещё хотела самовольно ходить на прогулки? Чтобы участвовать во всех подобных процессиях ежедневно?
- Я хотела помочь, сделать, как можно, лучше…
Ещё больше раздраженный наивностью омеги, Коул потирает глаза и думает хаотично, как решить всю сложившуюся ситуацию. Теперь Роланд будет спрашивать с него, почему его Истинная вмешивается в то, куда никто не имеет право вмешиваться. Ко всему прочему младший брат пострадал. Как теперь доверять Оливию Томасу, который почти при первой же прогулке умудрился её потерять?
- Коул, - омега нежно обратилась к своему альфе, и это с восторгом отозвалось где-то внутри. Волк вмешивался сейчас, не давал разозлиться, - У тебя теперь будут проблемы из-за меня?
Она переживала, и это раздражало ещё больше.
- Я отведу тебя домой. Пойдём.
- Нет, я хочу увидеть Кайла. Хочу знать, что с ним всё хорошо.
С таким большим сердцем Оливия решительно забывала свою проблему, не думала о ранах, которые всё еще кровоточили, не беспокоилась о себе. Ей важно было знать, что ликаны, которых она подставила, сейчас уже в порядке. Она желала принести извинения, иначе спать спокойно не будет.
- Он, наверное, уже у лекарей.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что всех наказанных везут обычно туда. Ему назначили пять ударов? – догадливо спросил и, подойдя к одному из шкафов, достал оттуда несколько бутылочек.
- Вроде да. Эти удары назначили мне, а он… Ты не говорил, что твой брат – герой.
- В этом-то и суть, он не герой. И так никогда бы не поступил, - немного задумчиво произнёс, сам не подозревая, каковы мотивы Кайла во всём сложившемся. Он никогда не боялся боли, но, если можно избежать её, всегда избегал, - Подойди сюда.
Оливия, всё ещё обиженная на него, шла неохотно. Послушалась и села на стул, куда указал Коул. А он решил обработать её раны.
- Будет больно, раны глубокие. – Предупредил и полил одно из запястий содержимым бутылочки, Оливия попыталась выдернуть руку, но Коул держал крепко. Посмотрел немного угрожающе и, взяв приготовленные бинты, начал заматывать потуже, - Оливия, пообещай мне, что больше никогда не будешь вмешиваться во что-то подобное. В этот раз тебе повезло, а в следующий – кто знает?
- Разве это везение? Наказание просто получил тот, кому оно не предназначалось.
- И пусть останется всё так.
- Как ты можешь так говорить? – возмутилась в ответ пуще прежнего.
- Могу, потому что даже одна мысль, что моя Истинная будет наказана у столба позора несколькими ударами кнутом, мне… Это ужасно больно, Лив. – Она видела в его глазах, которые даже не обращались к ней, а были заняты ранами, страх. Вот, что испытал Коул, когда Томас рассказывал постепенно, поэтапно о том, что произошло на главной площади.
- Ладно, прости. – Волчица внутри нервозно заёрзала. Ей ведь тоже была неприятна мысль, что с Коулом что-то подобное могло произойти.
Вскоре альфа закончил обрабатывать раны, теперь руки девушки были замотаны плотным бинтом по самые локти. Было непривычно и неудобно, но другого выбора нет.
- Навестим Кайла? – умоляюще посмотрела на альфу. По глазам видно, он не хотел тащить её с собой, но и отказать было сложно. Измотанная Оливия с израненными руками просится навестить его младшего брата.
- Пойдём.
Они покинули здание, на улице понемногу вечерело, но солнце светило ещё ярко. Лето подходило к концу. Их путь лежал недалеко от тех ворот, через которые она когда-то попала сюда и так до сих пор не смогла выбраться. Переведя взгляд с деревянных ворот на Коула, который шёл рядом, девушка задумалась всерьёз, сможет ли она самовольно решиться уехать обратно. Не стоит уже отрицать, что что-то внутри переворачивалось, когда она смотрела на него, а он смотрел в ответ своими строгими чёрными глазами. Это были чувства, которые скрывать оказалось невозможно. Но он постоянно говорит о связи, о том, что в первую очередь она его Истинная. Всё это для отличных генов, для детей, о которых она не мечтала, но могла бы подарить, если бы была уверена, что он чувствует хоть что-то, похожее на её чувства.
- И кстати, когда я говорил, что от тебя пахнет кровью, я имел в виду не твои раны. Другую кровь.
Не сразу омега поняла, о чём шла речь, но низ живота снова заныл. Знакомая растягивающая боль напомнила, как иногда неприятно быть женщиной. Вот, о какой крови он говорил.
========== Часть 29. Можно ли умереть от любви? ==========
Лазарет, к которому подходили Оливия и Коул, представлял собой большое многоуровневое здание, строгое и серое. Одно крыло было двухэтажным, другое – трёх. Перед лазаретом располагалась подъездная зона, на которой выстроились несколько повозок. Вход представлял собой широкую лестницу из каменных плит. Вверху, когда они миновали все ступени, а их было больше сотни, их ждала приоткрытая четырёхметровая в высоту дверь.
Размахом лазарета омега была удивлена, ведь её мама, врачеватель, работает в скромном здании на окраине Поселения. Это же, в которое она вошла, могло принять всех больных нескольких Поселений. Их встретила стража. Два ликана.
- Верховный, - они синхронно приветствуют его незнакомым жестом: сжатый кулак правой руки сначала поднимают у лица, а затем прикладывают в груди слева, - Приветствуем.
- Приветствую. В какой палате находится Кайл?
- В восточном крыле, на втором этаже.
- Кто сегодня занимался наказаниями на главной помощи?
Вопрос ставит их врасплох, глаза перемещаются с альфы на омегу, которая стоит позади Коула. Затем они переглядываются, немо задавая вопросы друг другу.
- Сложный вопрос? – немного грубо спрашивает альфа, - Свободны.
Они снова повторяют свой жест, который ещё больше подстёгивает стремление Оливии узнать, что это значит.
- Почему они делают так? – как только они двинулись по коридору к ещё одной лестнице, Оливия поравнялась с Коулом. Они шли рядом, иногда касаясь плечами.