– Давай, – она вынула из ножен длинный узкий кинжал, – нападай, как тебя учили.
Понадобилось несколько секунд, чтобы понять: ее подготовка здесь яйца выеденного не стоит. Шален в первые же секунды боя выбила нож из ее руки. Тот сверкнул и исчез в темноте, а Алана замерла, чувствуя, как горло покалывает кончик кинжала.
– Опыта не хватает. – Шален опустила оружие, отчего Алане сразу стало легче дышать. – Но потенциал есть. И реакция неплохая. Если что, бей сразу и наверняка. Целься в глаз, ухо, пах, шею. Бей со всей силы, не жалей. Тебя жалеть точно не будут. И вот еще, держи. – Она кинула девушке пару кожаных перчаток с отрезанными пальцами. – Так рукоять скользить не будет.
– Спасибо…
Ошарашенная Алана убрала подарок в карман штанов.
– Не благодари, я несу ответственность за каждого. И мне не надо, чтобы ты стала слабым звеном. Просто дерись, если придется, и не бойся. Страх ослабляет.
– А ты ничего не боишься? – осмелела Алана. Точившие ножи женщины уже ушли, и они с Шален остались вдвоем. Плюс застрявшая где-то в траве и оравшая дурниной цикада.
– Ничего не боятся только идиоты. Умные свои страхи знают и умеют контролировать. – Шален села у костра, откинувшись назад и опираясь руками о землю. – Я боюсь попасть в плен, я знаю свой страх, и если так случится, то покончу с собой.
Она сказала это таким обыденным тоном, словно речь шла о повседневных вещах. И Алана поверила.
– Я не знаю, что там за периметром, – медленно произнесла Шален, – но по ходу там все равно лучше, чем здесь. Или нет?
– Смотря где, – осторожно произнесла Алана. – В нашей Зоне единственное, чего мы боялись, – Сборы. Это когда Боги спускаются и забирают к себе тех, у кого выпьют души. Здесь такого нет?
– Нет, – пожала плечами Шален. – У нас есть культы, которые приносят жертвы Богам. Обычно предназначенного в жертву оставляют на ночь, а утром находят лишь тела. Есть те, кто верит, что если добровольно отдать душу, то его заберут на небо.
– А ты во что веришь?
– А я верю в то, что мы там, на хрен, Богам не сдались. Не люблю фанатизм, это все обертка. Я верю в себя. И в своих девчонок. Они тоже скорее подохнут, чем сдадутся в плен.
– Как так можно жить? – вырвалось невольно у Аланы. В голове и правда не укладывалось. Она сидела и во все глаза смотрела на Шален, пытаясь понять. И не понимала.
– Так? – Женщина усмехнулась. – Так вот как раз жить можно. Если быть осторожной и не наглеть. Невозможно жить, когда тебя в пятнадцать лет похищают во время побега и отправляют в гарем к одному козлу – Главарю одной из самых крупных банд. Хреново жить, когда тебя имеют день за днем, чтобы ты забеременела, а потом, поняв, что ты бесплодна, отдают первому попавшемуся. Еще отвратнее, когда тебя приковывают к капоту машины, во время очередного рейда, в качестве талисмана. И просто поржать. А потом на этом же капоте и трахают.
Шален покосилась на окаменевшую Алану и вдруг подмигнула:
– Чего смотришь? У нас почти у каждой подобное прошлое. Мне вот еще повезло: я понравилась одному… Он был почти нормальный. И я его почти полюбила. Палач. Ему дали такое прозвище, потому что любил лично убивать провинившихся или пленников. Он меня многому научил, приблизил к себе. Мы почти три года были вместе, пока его не убили. А мне пришлось бежать. Но его убийцу я хорошо запомнила.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
Алану трясло от переполнявшей жалости и злости. Боги! Это все они! Они прекрасно знают, что тут происходит, и ничего не делают! Какими надо быть отморозками, чтобы день за днем наблюдать такое вот? Да еще спускаться сюда и проводить время среди подобных нелюдей?
– Да просто поболтать захотелось. Не жизни же тебя учить. – Шален зевнула и встала. От души потянувшись, вдруг неожиданно спросила: – Норд сказал мне, что ты сказительница?
– Интересно, что Норд еще успел растрепать обо мне? – прошипела Алана. – Я только пробую рассказывать.
– Тогда идем. – Предводительница схватила ее за запястье и потащила к костру, вокруг которого сидела большая часть банды. – Дамы, среди нас есть сказительница.
Алана едва не втянула голову в плечи, когда на нее уставились несколько десятков глаз.
– Расскажи! – первой подала голос Крис. – Ой, как я давно историй не слушала!
– О чем? – Странно, но смущение Аланы быстро сходило на нет. Слишком ждущими оказались взгляды вокруг. И внимательными. – О чем рассказать?
– Про то, как раньше было, – послышался один голос, его перебил другой:
– Давай про равенство мужиков и женщин.
– Про любовь, – произнесла тихо Крис, но ее услышали. И воцарилась тишина, в которой голос Шален прозвучал особенно сурово: