Не прошло и дня с момента вознесения брата, а некоторые из его обязанностей уже переложили на Аранеля. Еще неделю назад он с радостью занял бы место Самареля, даже в качестве простого охранника и наблюдателя. Присутствие на Советах казалось ему престижным. Они созывались Консерваторами – советом старейшин Парамоса, которые следили за работой вселенной и трижды в год спускались на Майану, чтобы дать наставления местным правителям.
Но уже через четыре часа после начала встречи Аранель задумался, почему ему так не терпелось присоединиться к ним. Он пришел к выводу, что хотел лишь того, что уже было у Самареля, – это можно было сказать и о большинстве вещей, к которым стремился Аранель. Командир королевской гвардии, чемпион по клаудсерфингу, элитный целитель – что же действительно хотел для себя Аранель?
Взгляд юноши метался по залу, иногда останавливаясь на лицах присутствующих. Спикером была представительница Тахамура – длинноволосая женщина, облаченная в богато расшитые малиновые одежды. На лбу у нее красовался золотой обруч, украшенный драгоценными камнями, в тон увесистому чокеру на шее.
«Тахамури, – заметил Аранель, – любят свое золото больше, чем кирноси».
– …Исчез из Нишаки через несколько лун после того, как из Тахамура пропал юноша, – сказала женщина. – Известно, что они были друзьями, обоим меньше двадцати, и они искусные ченнелеры, как и трое других исчезнувших. Учитывая время и их личности, я подозреваю причастность балансиров.
Аранель вздрогнул при упоминании балансиров – это означало, что они перешли к последней теме на сегодня. Повстанцы пользовались дурной славой в царстве, портрет их лидера, Зениры, был расклеен на каждой кордегардии Кирноса. В объявлениях о розыске их преступления перечислялись очень расплывчато, например: неуважение к Тораническому Закону и распространение ереси.
Аранель попытался вспомнить, не рассказывал ли ему брат что-нибудь о балансирах. В памяти всплыло лишь то, что мятежники спустились в Мэлин добровольно, не заботясь о своих душах. Аранель дрогнул.
«Во имя Шерки, зачем они этим занимаются?»
В Песне Спасения нижнее царство описывалось как «кишащая развратом и болезнями выгребная яма». Пустынное поле, выжженное пламенем войны, которое населено кровожадными чудовищами, вроде нагамора. Сами мэлини, по слухам, были дьявольскими отродьями, садистами, получавшими удовольствие от страданий других.
Единственная из мэлини, с кем был знаком Аранель, – это Айна, и то она вознеслась в Майану год назад. Конечно, истинный мэлини был в разы хуже. Хотя, зная Хранителей, можно сказать, что это просто чудо, что имя Айны еще не включили в разыскной список.
– Я предлагаю Совету рассмотреть более строгие меры против балансиров, – сказал представитель Самараса, здоровенный мужчина с волосами, похожими на солому. – Иначе мы рискуем потерять наше будущее поколение из-за повстанческого культа.
– Полностью согласен, – вставая со своего места, заявил представитель Амаратира. По обычаю своего народа он носил мало одежды, а на его сверкающей коже виднелись вихревые узоры. Когда он заговорил вновь, коралловые бусины в его волосах зазвенели. – Объявить балансиров вне закона недостаточно! Их статус «вне закона» гарантирует им симпатию среди молодежи майани. Даже печатям на торанах это не под силу, поскольку, похоже, их лидер способна с легкостью их обойти.
Вслед за его словами раздался ропот. Заинтригованный, Аранель наклонился вперед.
– Простите, что прерываю вас, – сказал он, – но о каких печатях вы говорите?
– Печати Хранителей, – пояснил амаратири. – Вы должны были слышать о них, ведь они есть на каждой торане Майаны, ведущей в нижнее царство.
– Прошу прощения. – Аранель опустил голову. – Это мой первый Совет, и боюсь, моих знаний пока недостаточно.
Сэм знал бы о печатях. Сэм не стал бы задавать такой бессмысленный вопрос…
– А вы, должно быть, пришли на смену Самарелю! – Тон мужчины смягчился. – Ваш предшественник мог вдохновить кого угодно. Балансирам есть чему у него поучиться. – Аранель поерзал, а мужчина продолжил: – Я говорил о хитронических печатях. По своей природе они однополярны и были установлены Хранителями несколько лет назад в качестве меры предосторожности против мятежников. Печати не могут обойти Торанический Закон, но они могут препятствовать тому, чтобы люди добровольно спускались из Майаны в нижнее царство.
Аранель потрясенно моргнул. Хотя Торанический Закон препятствовал недостойным возноситься – горький урок, который Аранель усваивал каждый раз, когда пытался пройти в Парамос, – он не ставил никаких барьеров на обратном пути. Торана была предназначена для того, чтобы свободно спускаться в нижние царства. Именно так Хранители могли посещать Совет в Майане. Так же как и Самарель мог бы, если бы, конечно, захотел, навестить Аранеля в Кирносе.