– Достала уже всех, – произносит он, как бы извиняясь, – сейчас слетятся на шум те уродины, и хана нам всем.
Ясно... Под уродинами, скорее всего, подразумеваются те твари из леса.
У меня показать большой палец не получается, ибо на моих могучих покоится Вероника... В задранной юбке и блузке с равными прорехами. Подхожу к бревнам, кладу свою ношу рядом с другой женщиной.
Поселковых пятеро. Старше всех – невысокий дедок, тот что показывал палец. На голове лысая проплешина, окаймленная седыми волосами, нижняя часть лица заросла неухоженной бородой. В глазах бесенята.
Следующий мужчина, под полтинник, выглядит намного ухоженней. Тоже седой, но крепкий на вид, на голове кепочка. Над правой бровью большая родинка. Взгляд серьёзный. В руках лопата, испачканная такой же слизью, как на моём топоре.
Мужик, что вырубил женщину, повыше меня ростом, широк в плечах. Короткая стрижка тёмных волос, лёгкая щетина. Одет в рабочий спецкостюм. На коленях покоится топор, побольше моего, в серо-бурых пятнах. Он внимательно осматривает инструмент в моей руке и одобрительно хмыкает. Отвечаю тем же.
Четвёртый в группе – парнишка лет пятнадцати, шестнадцати. С виду дрищ. В синих джинсах, кроссовках и чёрной футболке, на узких плечах рюкзак. Его взгляд устремлён на открытые части тела Вероники. Усилием воли он пытается отвернуться, но не получается. Подростковый возраст он такой... Себя в такой период жизни не помню, зато чувствую, что вёл бы себя так же.
А сколько, кстати, лет мне? Как хоть выгляжу? Решаю не спрашивать, подвернётся случай, осмотрю себя в зеркале или водоёме.
Пятая – женщина, та самая, что лежит рядом с Вероникой. Выглядит лет на тридцать, тридцать пять. Фигура стройная. Одета в брючный костюм с пиджаком.
– Сынок, у тебя с головкой та же беда, что и у нас случилась? – первым берёт слово дедок, что показывал мне палец.
– Если у вас с головой то же, что и у меня, то да, – мой ответ его забавляет.
Он тут один выглядит веселым, остальные мрачные и встревоженные. С улиц, из-за домов, доносятся звуки стрекота, иногда сопровождающиеся чьими-то криками ужаса и боли. М-да…
– Похоже, худший из вариантов… – бормочу я.
– Чего-сь? – переспрашивает старичок.
– Это я так, о своем? – произношу в ответ.
– Вы откуда? – заводит разговор обладатель внушительной родинки.
– Из леса, – кивком головы непроизвольно указываю направление.
– И как там? – продолжает расспрашивать дед.
– Вроде спокойней. Но это не точно. Был там не долго. Сразу свалил после нападения двух тварей. Потом из леса выбежала Вероника. Дальше через поле к вам вышли.
– Она своё имя знает? – спрашивает дед, но удивление просматривается на всех, обращенных ко мне лицах.
– Нет. Просто придумала нам имена по дороге. Меня Максом назвала.
– Вероника… – слышу, как задумчиво бормочет паренек.
– А я Хрыч! Старый Хрыч, – вклинивается в разговор дедок. – Так бабка окрестила. Женка моя, похоже. Очнулся – плохо, бреду куда-то… И тут она на скамейке у забора сидит, за голову держится. Как увидела меня, завопила: “Ах ты, Хрыч старый! Из-за тебя все!” Больше ничего не сказала. Жучок на неё прыгнул, а я давай тикать оттуда. Так этой карге и надо! Я, конечно, не помню, но чаю, всю жизнь этого ждал. Аж полегчало опосля, омолодился, наверно, – он останавливает свою речь, а в глазах читается торжество и счастье.
– Ве-ро-ни-ка… – снова доносится от паренька.
– Надо бы всем имена придумать, легче станет общаться, – заявляет мужик с топором. – Зовите меня Серегой.
– Паспорт или удостоверение ни у кого не завалялся в кармане? – решаю уточнить.
– У бабы той, – мужик с родинкой кивает на вторую женщину, – документы разные с собой были, паспорт, в том числе. Только толку… Не разобрать, что написано. Сам попробуй буквы вспомнить.
Пытаюсь вспомнить… И ничего… В голове пусто.
5
– Ве-ро-ни-ка – парень обрывает мои попытки вспомнить хоть что-то.
– Парень, с тобой всё в порядке? – адресую ему вопрос.
– А? Да, да! Всё норм! – он торопливо кивает, перестав бормотать.
Дальше слово берёт мужик с родинкой:
– Меня зовите Борисом. А тебя, малой, как называть?
– Кириэлль Ревущее пламя, – отстранённо произносит парень, а губы его продолжают шевелиться. По ним без труда читается: Ве-ро-ни-ка.
Все удивленно на него таращатся.
– Чегось?! Да тебе, внучок, совсем поплохело, – с жалостью говорит дедок, – Кирюхой будешь! Только не реви больше, всё будет хорошо.
– Как то само вырвалось, – извиняющимся тоном бубнит подросток.
Пока женщины не очнулись, мы успеваем обсудить тварей. Определить, что насекомые встреченные мною в лесу, идентичны кишащим в поселении. Рассказываем друг другу свою историю пробуждения и о том, как чудом им удалось пробраться сюда и выжить.
Оказалось, что вся электроника вышла из строя, а буквы и текст никто разобрать не может. И эта странная избирательная амнезия...
И что из того следует? А вот ни хрена не следует! Короткая вспышка раздражения и непонимания сменяется волной пофигизма и здорового голода. Голод – это проблема, вот и надо её решать, в остальном по ходу разберёмся. Озвучить тему не успеваю...
Нарастает непонятный, берущийся отовсюду, гул. Одновременно с ним замолкает стрекот насекомых, к фону которого я уже привык. А затем наступает боль. Не так...
БОЛЬ!!!
То чувство, возникшее в голове после пробуждения, словно усилилось раз в двадцать.
Как обстоят дела у остальных, я не вижу, мне не до них. Мне сейчас все равно и плевать на всех. Здесь только я и моя боль! За ней приходит темнота...
Прихожу в сознание... И ничего... Ни боли, никаких вообще ощущений, кроме легкости, словно разум без тела. А вокруг – темнота. Она не исчезла. В левом верхнем углу мигает белый прямоугольник, прямо как в DOS. Откуда эти знания? Как тут появился курсор?
А это что?
Пробуждение Системы...
Вместо белого прямоугольника появляется надпись на пару секунд. И я ее понимаю. Затем на смену ей приходят другие, они так быстро меняются, что прочесть не успеваю ни одну.
Дальше моему взору является полоса загрузки и слова под ней:
Система всесуща. Каждая клетка, атом, протон, кварк или фотон всесущего – это элемент Системы.
Еле успеваю прочесть, как шкала заполняется до границы видимости. Сознание гаснет.
Снова прихожу в себя. В плане ощущений ничего не меняется. А вот вокруг уже не темнота. Осматриваюсь. Пространство в зоне видимости заполнено серой дымкой. Опуская взгляд вниз не вижу тела, все та же серость. Перед глазами всплывает текст...
Событие:
- Вторжение на планету.
- Угроза вымирания расы.
- Система пробуждена.
- Проведена диагностика.
- Реализация плана “Земля (7124Н558417С-3) – мир технический” – провалено.
- Перестройка плана “Земля (7124Н558417С-3) – мир технический” в “Земля (7124Н558417С-3) – мир магический” с возможностью перехода на “Земля (7124Н558417С-3) – мир маго-технический”.
- На планете сгенерированы условия для повышения мощи расы.
- В генерацию произведено вмешательство.
- В результате вмешательства количество особей вашей расы сокращено в 12 раз.
- Запущено противодействие.
- Исход не прогнозируем.
- Всем особям вашей расы открыт доступ к Системе.
Я не успеваю вдуматься и понять написанное, как появляется новое послание:
Ваша цель:
- Выжить.
- Увеличить личную мощь.
- Способствовать увеличению мощи всей расы.
- Противостоять захватчику.
Подробности поведает Хранитель.
Какой еще, в жопу, хранитель? Что происходит?!
Простыня текста снова меняется.
Хорош уже так быстро его менять!
Вам доступно:
- Интерфейс и личное меню.