Никола закрыла глаза и подумала о Колдо. Ее муже. Ее красивом муже. Он любит ее, а она любит его. Несмотря ни на что.
Она найдет его, и они снова будут вместе. Что, если его попросили бросить ее? Никола не примет эти условия. Она же не клялась оставить его.
Они сразятся на этой войне плечом к плечу.
Ее рука начала гореть.
Девушка взглянула вниз... и увидела, как в ее ладони появился огненный меч. Она взвизгнула и чуть не уронила оружие, так велико оказалось ее удивление.
Но каким-то образом она не разжала пальцы. Рукоять казалось теплой и легкой, когда Никола рассекла потрескивающим пламенем воздух.
Теперь демоны попятились от нее, их большие тела задрожали.
– Где ты его взяла? – выдохнул один.
– Этого не может быть, – закричал другой.
Они расправили крылья, собираясь улететь.
Если я хочу действовать, необходимо начинать прямо сейчас.
– Вы выбрали не ту цель, – ответила она. И одним движением руки обезглавила обоих существ. Их головы покатились, а тела упали. Черная кровь потекла к ее ногам... и радость наполнила сердце.
Битва началась.
Магнус и Малькольм вылетели из-за угла, сжимая свои огненные мечи.
Ее был больше.
Они остановились, когда увидели ее.
– Ты... ты...
– Как...
– Вы так же шокированы, как и я, поэтому давайте обсудим это позже, хорошо? Знаете, где Колдо? – поинтересовалась она.
Пришло время начать охоту.
Переводчик : Shottik
Редактор : Ekadanilova
Глава 35
Колдо везли к тайному убежищу его отца, которое перенесли в ту самую пещеру в Западной Индии.
Стены представляли собой темные, острые камни, когда-то чистая вода сейчас окрасилась в темный оттенок. Здесь было около тридцати Нефасов-солдат, одетых в набедренные повязки, стоящих вокруг палаток телесного цвета и ожидающих от Нокса похвалы за пленение Колдо.
– Разденьте его, – холодно приказал отец, никогда не откладывающий пыток.
Восемь женщин бросились исполнять. Колдо уже был без рубашки, поэтому нижнюю часть робы просто сорвали. Острые ногти резали его раны, а унижение жгло до глубины души.
Вновь он превратился в беспомощную марионетку под управлением отца.
– Привяжите его к валуну и высеките.
Женщины с радостью подчинились и этому приказу.
– Но лучше бы вам это не понравилось, – отрезала Сирена, демонстрируя свою ревность.
Он не мог опуститься до такого. Не мог. Его жизнь не могла закончиться поражением.
Но Колдо был слишком слаб, чтобы бороться, пока его тащили к большому серебристому валуну и привязывали. Секунду спустя каждая из женщин, казалось, замахивалась своим хлыстом и ударяла его, снова и снова. По рукам, по ногам и да, даже по исполосованной спине.
Он стиснул зубы и молча терпел, заставляя себя не кричать, даже когда его кожа повисла лоскутами. Колдо знал правила Нефасов.
Всегда пользоваться моментами слабости.
Он попытался переместиться, но не смог. Он понимал, что ему бы не удалось это, даже если бы он восстановил силы.
Пока они ехали сюда, Сирена запустила свои когти в его раны и отравила, лишая способностей.
– Я поимею тебя когда-нибудь, – прошептала она. Колдо попытался мысленно позвать Захариила, но не был уверен, что получилось, поскольку не получил ответа.
Наконец, женщины закончили с ним. Сила утекала из него, но он был полон решимости жить. Он должен жить. Чтобы достать еще Воды. Чтобы спасти Лайлу. Вновь увидеть Николу. Быть с ней. Держать в своих руках.
Он часто чувствовал, когда его жена находилась в опасности, но в этот раз понял, что ощущает... решимость, исходящую от нее. А если это так, то Лайла жива. Никола хочет знать, где он. Ничто другое не вызвало бы в ней столько решительности.
– Как ты себя чувствуешь, мальчик? – спросил Нокс с усмешкой. – Надеюсь, хорошо. Но если нет, это неважно. Сегодня ночью Сирена заявит права на тебя, как на свою истинную собственность.
Взорвались аплодисменты.
– Отведите его в клетку.
Колдо отвязали и унесли в ту самую камеру, где он держал свою мать, только сейчас она была покрыта брезентом. Его перенесли внутрь и бросили.
Он остался на полу и перекатился на живот, каждая клеточка его тела болела. Затем огляделся, но зрение слишком затуманилось, чтобы разглядеть хоть что-то, кроме темного сгустка в углу. Человек?
Его отец подошел и сказал: