– У нас станет на одного смертельного врага больше, – усмехнулся Йен, наблюдая за тем, как Тильда наколдованным гребнем раздирает свои космы. Бесполезное занятие, на мой взгляд, с её-то подвижностью и любовью к дракам… – О, Великий Хранитель! Я тоже забыл кое-что очень важное!
Он так побледнел и напрягся разом, что, честно говоря, я сама перепугалась. Первая мысль, конечно, была о том, что мы время перепутали из-за часовых поясов, суд давно прошёл, Хорхе наверняка приговорили и вообще всё пропало. Потом отчего-то взбрело в голову, что утюг или плита остались включёнными, и дом сгорит – абсурд, на самом деле, потому что я никогда в жизни не забывала выключить утюг по той простой причине, что его у меня не было. Затем версии замелькали с такой скоростью, что от этой воображаемой карусели мне даже подурнело, пока Йен, картинно приложив пальцы ко лбу, не указал свободной рукой на всех нас по очереди:
– Лохмотья, – припечатал он Салли, костюм которой и впрямь изрядно пострадал в лабиринте. – Грязные лохмотья, – досталось Тильде, которая хоть и починила свою одежду чарами, но сегодня же утром насажала на воротник и манжеты пятен от клубники. Я втянула голову в плечи, ожидая своей порции выволочки. – А ты, сердце моё, как всегда прекрасна, но… Может, наденешь что-нибудь светлое? Хотя бы один раз? Ради меня? – и он проникновенно уставился на меня сияющими глазищами.
Вот честно, если бы Йен с таким жаром попросил меня выйти замуж, отправиться штурмовать вражескую резиденцию или даже коротко постричься, я бы, наверное, согласилась. Но светлая одежда… Нет, у меня был какой-то бежевый кашемировый свитер для поездок к родителям… Кажется…
Йен тихо, коротко вздохнул и отвёл взгляд.
Сердце у меня затрепыхалось.
Чёртов позёр.
– Ладно, только ничего розового. И никаких цветочков, слышишь?
Он просиял, как сверхновая, аж захотелось ладонью заслониться от этого метафорического света.
«Так вот какими вырастают мальчики, которые в детстве любят играть в куклы», – пронеслось в голове.
Первой в очереди на преображение оказалась Салли. Надо заметить, что её кожаный комбинезон с заклёпками, позаимствованный у семейства Датура, действительно пришёл в полную негодность. Нет, дырки-то чарами подлатали давно, однако скомпенсировать отсутствие одного рукава и части штанины это никак не могло, да и в целом после починки костюм сидел как-то косовато. Йен, и глазом не моргнув, развеял его, оставив Салли в одном нижнем белье, но прежде, чем я успела возмутиться, облачил её в новый наряд – мягкий голубоватый свитер до середины бёдер с большим воротником-хомутом, светло-серые вельветовые брюки и мокасины на белой подошве.
Она покрутила руками, поставила одну ногу на мысок и оглядела себя со всех сторон, и коротко сказала:
– Удобно. Я красивая?
– Очень, – улыбнулся Йен, осторожно пригладив ей волосы. – Ты ведь знаешь, что про симпатичных девушек так и говорят – «куколка»? Ты изначально создана очень красивой, но характер делает тебя ещё и милой.
Я испугалась на секунду, что Салли взбесится от упоминания о её происхождении, но она внезапно подвисла, как компьютер.
– Милая? – спросила она, и на щеках у неё медленно-медленно стал проступать румянец. – Я – милая?
Йен усмехнулся и легонько щёлкнул её по лбу.
– Разумеется. Хорошенькая младшая сестрёнка, которой стоит гордиться.
– А я? – жадно поинтересовалась Тильда. – Меня тоже разденешь?
– С тобой уже всё, – ответил он, широко улыбаясь, и тут я обратила внимание на то, что одежда её и впрямь переменилась.
Чёрная кожаная «косуха», джинсы с заклёпками, мощные ботинки с ремешками – и шёлковый струящийся топ цвета лаванды с нежным вырезом-лодочкой.
– Издеваешься? – мрачно предположила Тильда и заглянула в вырез. Брови у неё поползли вверх. – Точно издеваешься.
– Я? – искренне удивился Йен и, подумав, добавил ей ещё и чокер. – Вот так идеально. Баланс между внешним и внутренним, гармония противоположностей и всё такое. Хильда точно оценит, если я правильно помню её вкусы.
– Хильда? – непонимающе переспросила я.
– Бабуля, – обречённо пояснила Тильда, немного сгорбившись. Йен несильно хлопнул её по лопаткам, заставляя выпрямиться.
– Бальдехильда Непентес, точнее. Переводится как «смелая в битве», если мне не изменяет память, но я бы, скорее, сказал, что «яростная», – пояснил он и небрежно встрепал Тильде только что приглаженные волосы, добавив: – И если бы она была недовольна тобой, то никогда не сделала бы тебя наследницей. Так что выше нос, Росянка.