========== Глава одиннадцатая. Ярмарка тщеславия ==========
Рей могла бы быть обеспокоена дальнейшей судьбой доктора Джонсона, а вернее, его бездыханного тела, но она не интересовалась этим от слова совсем. Покоятся ли его бренные останки под толстым слоем рыхлого снега и промерзшего чернозема или сожжены в печи. Подан ли он за ужином под видом мяса с яблоком во рту или спрятан в тех потайных лабиринтах дома, о которых говорил Бен. Это была последняя вещь в мире, которая занимала мысли служанки. В этом особняке она не удивилась бы уже ничему, даже целому кладбищу случайных жертв домочадцев, оплетенному корнями шикарных розовых кустов.
Но ей все равно было о чем побеспокоиться, находясь в одиночестве. Все-таки дурная голова и трепетное сердце никогда не позволят своему обладателю находиться в спокойствии.
Рей снова и снова прокручивала в голове тот момент, когда командор сказал ей, что хотел бы поцеловать ее. Момент, в который он был решительно настроен явить ей настоящее лицо (если, конечно, под маской было лицо, а не козлиная голова с рогами, как в церковных традициях изображали Нечистого). Момент, после которого он убил врача только за то, что тот собирался осмотреть ее.
У вредного голоса в голове, конечно же, были свои версии произошедшего. Банальная похоть, желание соблазнить ее всеми этими широкими жестами и проявление склонности к собственничеству, куда большее, чем желание защитить. Никто больше не смеет прикасаться к его ручной зверушке. Но голос этот словно и существовал только для того, чтобы спорить с ним и соглашаться только в самых крайних случаях.
Рей теперь была просто одержима идеей разгадать истинные причины поступков своего господина, а заодно, и даже куда более одержима желанием увидеть скрытое под маской. Какой бы не была ее жизнь до потери памяти, она оставила после себя в наследство худо-бедно разнообразные познания о мифологии. И практически каждый второй миф или сказка наставляла героя не засовывать нос в чужие дела. Боги жестоко карали за любопытство и непослушание. Эвридика так и осталась в аду. А жена Лота и вовсе стала каменным изваянием. Но Рей и так жила почти в аду, а в перспективе превратиться в статую не видела ничего плохого. В конце-концов это решило бы половину ее насущных проблем.
Рей даже представилась замечательная возможность вступить в личный поединок с архетипическими запретами. В особняке планировался прием, а значит, большая часть домочадцев будет задействована в общении с гостями или организации ужина. Служанке же присутствовать (а вернее мозолить глаза) на нем не полагалось. Ей отводилась самая маленькая роль - поздороваться, присесть в реверансе, пробормотать эти бессмысленные, обязательные в Галааде фразы и уйти наверх. Рей бы радоваться возможности побыть в одиночестве и получить немного угощений, приготовленных для гостей, но она была слишком увлечена мыслями о запланированной шалости.
Перед ужином Рей вызвалась помочь марфам с подготовкой. Роуз была приятно удивлена энтузиазмом, проявленным обычно апатичной и необщительной служанкой. Пейдж же, невзлюбившая Рей после неудачного знакомства и эпизода с капустой, сразу заворчала о том, что девушка может испортить свою одежду. Да, даже Рей и марфам пришлось принарядиться. В кои-то веки Рей пригодился парадный чепец и алая пелерина. Назвать это сильно праздничной одеждой, конечно, было сложно, но она хотя бы немного отличалась от повседневного облика девушки.
- Девушки, - в комнату заглянула Фазма, - выйдите поздороваться с гостями.
- Вы такая красивая! – не удержалась от комментария Роуз, вынудив и Рей оторваться от раскладывания канапе на тарелке и взглянуть на хозяйку. Разнообразие в гардеробе не являлось привилегией жен командоров, но сегодняшнее зеленое платье госпожи отличалось от предыдущих, которые доводилось видеть служанке. Воротник и рукава были украшены растительным орнаментом из бисера, а широкий пояс с такой же вышивкой подчеркивал статную, величественную фигуру женщины. Образ завершали уложенные волнами волосы и крупные серьги в ушах, поблескивавшие явно настоящими изумрудами.
- Спасибо, Роуз, - Фазма выдавила из себя улыбку, впрочем, довольно нервозную. Она приемом была не довольна и, с привычной ей прямолинейностью, даже не пыталась этого скрыть.
Служанка и две марфы последовали за своей госпожой, чтобы выстроиться в линию перед гостями в просторной, светлой столовой, где уже уютно горел камин и пахло свежими цветами, стоящими на длинном обеденном столе. Из вошедших мужчин Рей были знакомы только командор Рен и командор Хакс. Двое других вошедших были ей незнакомы, но судя по их одежде, также находились в том же статусе, что и ее хозяин. Они поздоровались с жителями особняка и представились Митакой и Прайдом. И, если первый был относительно скромным и тихим еще совсем молодым человеком, то хозяин Прайдовой оказался недоброжелательным стариком, который тут же смерил женщин уничижающим взглядом, словно их присутствие глубоко оскорбляло его нежные чувства.
- Ваша служанка совсем молода, - прокомментировал он, обращаясь к Рену, и даже не потрудился понизить голос, сказав следующее, словно специально для Рей, - вам предоставили справку из «Красного центра» об отсутствии у нее некоторых… деликатных заболеваний?
- В этом нет необходимости, - вмешалась Фазма.
- Вам стоило бы помнить свое место, госпожа Рен, - теперь яд, лившийся из гостя нескончаемой рекой предназначался уже хозяйке, - и не брать на себя труд отвечать за мужа.
Фазма вспыхнула, и уже было открыла рот, чтобы ответить что-то на подобную дерзость. Но Рей краем глаза заметила, как Роуз успокаивающе тронула свою госпожу за руку и госпожа Рен сдержалась с огромным усилием, сделав глубокий вдох.
- Я и без ваших советов способен разобраться с обитателями своего дома, - наконец-то включился в разговор командор Рен, - вам стоило бы лучше следить за собой.
- Я всего лишь проявляю заботу, Рен, - скривившись, выдавил Прайд, которого явно не удовлетворил такой ответ, - вы взяли в дом какую-то малолетнюю бродяжку, не побеспокоившись о том, что можете подцепить от нее что-нибудь. Или, что она родит ребенка с какими-нибудь уродствами.
Рей поймала на себе взгляд Роуз, вероятно, в этот момент решившей, что поддержка на этот раз понадобится ей. Но она держалась стойко, не смотря на явные оскорбления, озвученные в ее присутствии в третьем лице. Куда больше ее интересовало то, как на это отреагирует командор.
«Ждешь, что он достанет пушку и прикончит засранца?» - тут же поддел каверзный голос.
- О, о ребенке с уродствами лучше стоило бы побеспокоиться вам, - парировал Рен, и Рей снова показалось, что он улыбается под маской, - имея такие отвратительные гены.
Прайд надулся, словно шарик, до треска накачанный воздухом. Его кустистые брови сошлись на переносице и между ними пролегла морщина глубиной не меньше, чем марианская впадина. Командор Митака, находившийся слишком близко от него, предпочел на всякий случай отступить на пару шагов подальше, избегая попасть под горячую руку.
- Вы трусливы, командор Рен, - медленно и вкрадчиво, чуть ли не по слогам чеканя слова, заговорил Прайд после некоторой Паузы, - вы разбрасываетесь оскорблениями, зная, что не получите по лицу из-за своего намордника. Но за все свои слова однажды придется заплатить.
Боковым зрением Рей заметила как побледнели от сказанного Фазма и марфы. Даже командоры Хакс и Митака выглядели обескураженными. Конечно, ведь в Галааде легко было расквитаться с теми, кто тебе неугоден, а очи с легкостью найдут грехи за душой того, на кого поступило донесение.
- Я не сомневаюсь, что и носить его вы вынуждены из-за того, что последствия ваших необдуманных слов не самым лучшим образом успели сказаться на вашем лице, - продолжал Прайд смаковать одержанную в словесном поединке победу. Эти слова уже заставили напрячься Рей. Теперь она судорожно анализировала полученную информацию, пытаясь понять сколько в ней правды. Известна ли эта правда в действительности Прайду? Они могли вместе воевать. Он мог видеть командора до того, как он начал носить маску.