- Ну? – нетерпеливо поторопил Сноук.
- Я хочу, чтобы ты освободил его, но оставил в живых, - сказала девушка.
- А что получу я?
- Меня, - она снова остановилась перед святым отцом, но в этот раз не нашла в себе смелости взглянуть ему в лицо, потому что одно-единственное слово больно царапнуло горло и следующие она произнесла с трудом, совсем тихо, - мою душу. Мою жизнь. Я буду служить тебе вместо него…
А дальше произошло то, чего Рей ожидала меньше всего на свете. Старик вдруг согнулся почти пополам, чтобы оказаться с ней наравне и заглянуть в глаза, схватил ее за плечи длинными крючковатыми пальцами и с силой тряхнул.
- Дура, идиотка, - зашептал он горячо, в совершенно несвойственной для него манере, с непривычной до того эмоциональностью, - ты не понимаешь о чем ты просишь и кому ты собираешься подарить свободу. Я верил, что ты умна, но ты ведешь себя как глупая безмозглая девчонка. Очнись. Как ты позволила ему так запудрить себе мозги? Мне жаль тебя. Боже… - из его уст это случайно вырвавшееся междометие звучало непривычно, странно и отчего-то жутко, - опомнись! Ты всех нас угробишь…
Рей показалось или сейчас пастор смотрел на нее с искренним сочувствием? На глубине его морозно-голубых глаз притаилось что-то отдаленно напоминающее муки чувства вины. Перед кем? Перед ней, что ли? За все свои коварные предложения или унижение в виде церемонии? Служанка с трудом сдержала презрительное фырканье. Как он только что сказал? Глупая безмозглая девчонка? Так вот только эта самая глупая девчонка поверила бы разыгранному перед ней спектаклю.
- Если я потеряла ценность, лишившись силы, - тут она лукавила, сочтя возвращение способностей своим главным козырем, который стоило попридержать в рукаве до конца игры, - мне все равно есть, что предложить.
Сноук вдруг чертыхнулся, совсем по-человечески, разочарованно выпустил ее плечи и отступил назад, к апсиде. Падающий через витражные окна свет раскрасил его лицо, помогая Рей избежать заблуждения: теперь он снова казался… демоном.
- Мой ребенок, - девушка сама не ожидала, что скажет это, - он был зачат… непорочно. Мои сестры верят, что он станет миссией, которая…
- Достаточно, - вдруг оборвал служанку старик, сморщившись, как от боли, - я вижу, как далеко ты готова зайти. Хочешь сделку – получай. Только последствия ты будешь разгребать самостоятельно.
Рей хмыкнула, наконец-то почувствовав себя победительницей. Она по-другому представляла себе этот момент, предполагая, что ей придется воспользоваться своей силой. И, конечно, в ее кошмарах все обстояло иначе, оставалось только порадоваться, что в реальности все обернулось более мирно, без эпической схватки и ее погибших подруг. Пока она думала об этом, пастор уже успел выудить откуда-то из недр своей белой рясы красивый старинный стилет и прочертил на своей ладони прямую линию. Маленькая богиня с готовностью приняла протянутое ей оружие и последовала его примеру, поморщившись от короткой, резкой вспышки боли.
- Бен будет свободен, - произнесла она торжественным шепотом, - и жив.
- А ты будешь служить мне, глупая богиня, - без особого восторга откликнулся Сноук, слегка наклонившись к девушке.
Они скрепили сделку рукопожатием и ничего сверхъестественного не произошло. Стены не обрушились, искры из глаз Сноука не посыпались; никакого поднявшегося ветра или заполняющего помещения черного, инфернального дыма. Впрочем, кое-что все-таки случилось. В тот короткий момент, когда Рей еще не успела выдернуть свою руку, а пастор внимательно разглядывал ее лицо, словно пытаясь увидеть там черты того помутнения, что заставили ее продать душу за командора, в их общество вклинился некто третий. Облаченные в черные перчатки ладони обхватили голову старика и резким, методичным движением свернули ему шею. Лишенная прежнего величия нелепым сокрушенным каменным истуканом обрушилась на мозаичный пол, чуть не утянув за собой и растерявшуюся служанку. Если бы командор не удержал ее в своих руках.
Натерпевшаяся страху богиня была так обрадована его появлению, что тут же бросилась мужчине на шею. Конечно, она не обратила внимания на некоторые мелочи, которые того, все-таки заслуживали. Обнимая дрожащую от волнения девушку, Бен с кровожадно-ликующей улыбкой смотрел на распластавшегося на полу старика, с трудом удерживаясь от желания пнуть его тело носком ботинка.
Рей наконец-то отстранилась, обхватила лицо возлюбленного ладонями и тут же нахмурилась, встретившись с взглядом разноцветных глаз. Да, ей не показалось. Один по-прежнему оставался карим, но другой изменил свой цвет на серо-голубой. Почти как у поверженного демона. Эта параллель пустила по спине девушки россыпь неприятных мурашек.
- Что… это? – пролепетала она.
- Теперь я тебе меньше нравлюсь? – она ожидала чего угодно, но не насмешки в ответ и теперь мучительно соображала, пытаясь понять, как ей на это реагировать. Командор тем временем мягко отстранил ее от себя и огляделся, - надо убираться отсюда, - рассудил он, - этого ублюдка хоть все и ненавидели, но лучше нам не быть здесь, когда его найдут.
Он брезгливо переступил через тело Сноука и решительной походкой направился к выходу, по пути отряхивая свое шерстяное пальто от невидимых пылинок. Словно даже убийство бывшего проповедника, о котором он говорил прежде с таким благоговением; одно лишь прикосновение к нему, заставило его чувствовать себя отвратительно грязным.
- Стой! – крикнула Рей, так и оставшаяся на своем месте, замершая, как окаменевшая, та самая, так часто приходившая ей на ум, жена Лотта, - что это значит?
- Да, черт возьми! - Бен нехотя остановился и нахмурился, явно разозлившись от ее навязчивого желания услышать хоть какие-то объяснения, - что стряслось?
- Твой глаз… - робко обронила девушка, неловко обнимая себя за плечи. От его холодности и странной реакции ей было, мягко сказать, не по себе. Ее разом окутали все те неприятные обстоятельства, на которые она прежде старалась не обращать внимания: холод обжигавший босые ступни на мозаичном полу; ужас содеянного, стыд… Она хотела убить Сноука сама, но…
- Взял кое-что на память, - со странной улыбкой откликнулся мужчина и резко вздернул в воздух руку в жесте, который Рей не могла не узнать. Потому что она сама проделывала это множество раз, когда использовала способности к телекинезу.
Невидимая сила перевернула мертвого старика лицом вверх, чтобы маленькая богиня могла увидеть опустевшую глазницу, зияющую жуткой чернотой свежего ожога. Служанка отпрянула в сторону и до крови прикусила губы. Второй, оставшийся на прежнем месте, глаз Сноука был по-прежнему открыт, и ей безумно захотелось опустить оставшееся целым веко, но она боялась приблизиться. Ей казалось, что пастор сейчас оживет и ухватит ее за руки цепкими пальцами, требуя ответа за то, что она натворила…
А что она натворила? Как Рей не старалась, она не способна была ответить на этот вопрос, хотя он был не самым страшным среди всех, которые теперь плотной шеренгой выстроились перед ней.
- Ну же, детка, - напомнил о себе Командор и лучше бы он этого не делал, потому что одно только это пренебрежительное обращение хлестнуло девушку, как пощечина, - этот кусок дерьма не заслуживает твоей жалости, - и вроде бы взгляд его теперь разных глаз был мягким, а протянутая рука в перчатке приглашала последовать за ним, но сказанное мужчиной после окончательно все испортило, - устроим праздник? Как на счет выпивки и хорошего траха? – смятение Рей не укрылось от его цепкого внимания и он легкомысленно передернул плечами, - не хочешь, развлекусь без тебя.
- Бен… - тихо обронила служанка, собирая все ресурсы своего самообладания, чтобы не разреветься в голос уже во второй раз за один бесконечный день, - я не узнаю тебя…
- Серьезно? – резко откликнулся он, - тебе не кажется, что для этого тебе достаточно было бы хотя бы знать меня.
Этих слов хватило, чтобы с трудом выстроенная бедной маленькой богиней хрупкая башня из слоновой кости рухнула и рассыпалась в прах. Она все-таки не заплакала, нет. Лишь безвольно опустилась на ближайшую скамью и спрятала лицо в ладонях. Сквозь обнявшую ее милосердную темноту отдаленно, как из-под воды донеслось: