Любая просевшая в администрирование деятельность должна продолжать с его методичностью съезжать к «Смерти». Это элементарно. Хоть и при сострадании к незадачливому тому, что попало в сети простого и надёжного механизма умерщвления негодного. Плачевный исход закономерен для него. И особенно, когда катализатором «Старения» включаются информационные технологии. Ничто как они не очерствляет бюрократизацию и стремительно не масштабирует её. (С чем разбиралась ещё Глава 1.2.)
До информационной эры «Старение» шло сравнительно туго. Общества сопротивлялись ему. Бюрократизация высмеивалась, критиковалась, по-разному сдерживалась, в лоб частично вычищалась… пока имела человеческое обличье. Но, заполучая мощные машины и технологии, бюрократизация укрывается за ними, притом мимикрируя. И уже, деланной современностью, подавляет социум на неминучую «Смерть». Ибо высокотехнологичное «Старение» буквально сломя голову пробивает дно «Ранней бюрократизации», повергая общество в системный паралич. В том смысле, что общество теряет способность противостоять «Старению» к «Смерти».
Провал в лощёную, фешенебельную бюрократизацию предшествует «Смерти». Потому-то доводится видеть тут, как люди отрываются от жизни, вплоть до того, что массово отказывают себе в праве на неё. Даже, в отличие от своих предков, априори обладая им. Казалось бы, только настаивай на нём для себя. И обязательно живи, бескрайним самоосуществлением. Но нет! Всеобщее поражение «Старением» наступило через структуры, падкого на него, корпоративного государства.
Несогласные с заблудшим отечеством, отвергнувшим всеобъемлющий и безусловный приоритет жизни, по возможности или вынужденно с горечью покидают насиженные места. Так попавшая в немилость и гонимая жизнь, с правом свободного выбора, уходит. Тогда как официальное большинство повторяется в крайнем историческом тупике, невладения жизнью. Теперь по случаю расстаться с ней велит не призрачный долг, а, на какие-то шиши, взбесившиеся дьявольские гроши. Химера. Но по зову шального социального ценника её купчей, выше жизни опять ставятся посмертные интересы необразованной чепухи. Последние и возводятся в заключительные правила «Бюрократизации». И вот он самопроизвольный исход через «Смерть» нежизнеспособности, выпавшей в осадок «Старения».
Идеи, вперёд браться за оружие и на себе испытывать его давно невероятные парадные, отпугивающие убийственные свойства, скоропалительно вынуждая новоиспечённого врага платить той же монетой, принадлежат не жизни, вестимо. А только страху непросветлённой непросвещённости и смерти. Но вместо того, чтоб быть отвергнутыми по праву жизни, безвременно состарившими умами овладевает кич крестового похода на неё.
Всё взаимосвязано. Подтянутая технологиями, лицеприятная бюрократизация есть команда «Старения», не знатных ли могильщиков при службе ему. Их власть, фейковой победы над бюрократией, заведомо недееспособна, будучи не в силах блюсти жизнь. И спасительное решение для людей тогда остаётся через, где внемлющую им пока, деловую сферу – раскидистой модернизацией оной подняться из «Старения», воспользовавшись, восстанавливающим в жизнь, управлением.
Катализаторы катализаторами, но, собственно, проблему создаёт скоропостижное «Старение». А оно возникает от искоренения сквозного подхода к созданию ценных результатов. Лишившись развития в нём, функциональная специализация тяготеет к обособлению. Посему функции в угоду себе подменяют бизнес-результат, некой его проекцией. Однако далее работа уже идёт по проекциям.
Проекции всё пуще разняться со временем, в ползущем раздрае интересов жизнедеятельности функций. Связь проекций с настоящими результатами сначала становится всё отъявленнее формальной. А далее «глас вопиющего в пустыне» тоже обрывается, и проекции превращают в формальность сам бизнес-результат, когда насущным его, считай, больше никто не видит. И тогда, так ведёт себя уже широкая деловая практика, вобравшая недостатки администрирования поздней функциональной интеграции. Но от этого, едва ли не повсеместно, угасает, по идее было возможный к раскрытию, потенциал всякого дела.
То тут, то там руководство делом вязнет в конфликтах проекций и «дипломатии» функций. И, когда оно осознаёт, наконец, проблему, функциональная интеграция завладела умами и определяет поведение настолько, что требуется специальный переход от администрирования к управлению (Рис. 5 из Главы 1.3 или его миниатюра выше). А это предполагает вливание «новой крови» и волевую реинтеграцию дела в системе управления.