Здесь и обнаруживается отступническая кривда шор существования. Получается, для человека должно быть естественным стремиться к самореализации – что значит, непререкаемым богатством, неисчерпаемости жизни. Но в чуждых истине, никудышных, или, хуже того, запросто сживающих со свету, угнетающих обстоятельствах, люди вынуждены нещадно зависеть от явственных «даров смерти», примазываться к ним, а, нет, сродно ни за грош доводить себя до заведомо сниженного, перманентно чрезвычайно ограниченного на злобу дня, бренного времяпрепровождения, как якобы и заключающего смысл жизни человека.
Ремарка. А что, если это вот давеча, без прикрас «всё для вас» – вообще говоря, он и есть, неподдельный фронт работы человека, приуроченного да приобщённого к Земле, только на родственной, благодатной ниве какого, так называемое по штампу физлицо, и не выступает со временем в роли жертвы обстоятельств или случая?
Реакционная до ретроградной, а из-за чего вскризь обманная прострация жизни, как нарочно, изводит себя тем, что всеми силами исповедует порядок предусмотренных нарушений под эгидой зеркальной доблести борьбы с «посажённым» пороком. Бо они крест-накрест обуславливают друг друга. Таким образом, старания в них тщетны и не ведут к самоосуществлению человека.
Однако заблуждениями удостоверенная, недодеятельность, по мотивам опрометчивого осуждения невинности, и с компрометацией так двойственности свободного выбора в безволие дуальности эго, как правило, обходится без распространения себя на всё время человека… Пока что человек имеет при ней и другие ресурсы. Тем самым с опорой на них да настоящую книгу человек сначала может умом и сердцем озаботиться параллельною жизнью стезёю всюдного самоосуществления, развития коллективного сознания мира. А сразу оттого, с эдаким-то размахом жизни, преуспеть наслаждаться ею на всю её глубину, обязательно наполненной оттоль – изволь! – и лучшими ресурсами для неё.
Стоит ли не видеть, что люди оказываются охвачены и такой не то рутинной, не то азартной деятельностью, которая, с одной стороны, требует всего времени жизни человека, а с другой – не ведает самореализации. Кто-то выбрал эту форму затягивающего существования. Но зачастую человек терпит, закабаляющую и обременяющую жизнь, зашибательную «наидеятельность», принадлежа ей, как вынужденной работе.
Тогда суверенная личность может раскрутить время, не разводящей на него, но насыщающей им, добротной почём книгой (стóящей соответственно того, чтобы читаться), а также посредством какого-никакого его, отбившегося от рук, своеобразного, банально-оригинально отключающего, НЗ, гораздого ли перемывать косточки жизни, или иллюзорно закрывать глаза однофигственно в пику призрачной действительности, под предлогом успокоительного дозирования себя окрест азов самосознания, о мутные грани муторных перипетий всего ничего. Человеку априори дано преобразовать, и приходящуюся ему, «не фонтан» невозвратную или вплоть до Сизифова труда необратимую, обыденную деятельность, с замыкающимися на неё своими знаниями – во вволю распахивающие жизни необычайную перспективу. И стать так к тому же, неограниченным временем, воплотителем своей индивидуальности, беспредельной вечной новизной.
В созданных человеком возможностях для грандиозной жизни, его прежние воззрения на вознаграждение за свой труд и время, воспринимаются уж им, даже несерьёзными. Но это переосмысление наступает в приятной манере. Так как оно ни в коей степени не умаляет предшествующее время посильной жизнедеятельности человека. Наоборот, теперешним личным временем человек превращает в, самое оно, созидающие будущее, и все прожитые составляющие жизни, навсегда развернув её к счастью – дополненной – прозорливой и мудрой.
Настоящей книге предначертано, в сущности, будоражить и устанавливать торжество подлинной жизни безусловного самоосуществления. И от её прочтения, будь то для себя либо «не спи – замёрзнешь» решительно ради себя, желанная жизнь призвана доставаться аж стопроцентно доступной всем людям, независимо от рода занятий и возраста, какого ни возьмём, заинтересованного в себе человека.