Угодив в злополучную системную неспособность, по-свойски и довеку взяться за ум безудержного развития (или зачем-то придавшись где ей), общество обрекает себя на чрезвычайные перемены периодов потрясений, отмеченные предельным риском вкупе с драматичными потерями. Такого пошиба события всегда требуют непомерного труда. Отчего, никак по долгу клеточной памяти влачения бремени их неизбежности да смирения относительно неуправляемой подоплёки падкости на них, – собственно перемены переходят «… в ту же категорию, что смерть и налоги: лучше встретиться с ними попозже, а лучше – не встречаться никогда».
На книгу с задачами менеджмента в следующем веке Марк натолкнётся, уже отмахав несколько лет нового столетия. А ещё в условном отрочестве указанного времени, Марк как-то поймает себя на том, что напевает песню своей юности, со словами «Мы ждём перемен!»
В бытность своей особой популярности забойная песня вызывала смутную антипатию у Марка. «Чего ждать? – не покладая рук, строительством с соседскими мальчишками импровизированной спортивно-игровой площадки из подручных материалов, Марк осваивал пустырь за домом, и в то же время выражал настоятельное негодование одному безучастному товарищу, крутившему ту песню на магнитофоне, – Кто не даёт-то… и по сути, без спросу, нашему брату, во благо действовать на родной стороне? Так бери и делай эти самые перемены, каких требуют наши сердца и глаза!»
«Что изменилось? – будет спрашивать себя Марк, – Это же не твоя песня!»
«Но ведь это же и есть то, что предвосхитил Питер Друкер – найдётся, чем парировать себе, Марк. – Перемен уже по-другому не ждут, отсутствует сколь-либо развитый запрос на преображение ими жизни. А отсюда перемен теперь приходится ждать, хоть малость не отвергаемыми в штыки, и так-то, пусть многотрудно, зато на чудотворно-неотложную пользу все и вся, возможными. И под лад тому, как души не чая в чём, проблемная песня по-иному на злобу дня из-под носа вторит проводникам перемен».
При всей откровенно убедительной правдоподобности, сформулированное объяснение, аки к пуговицам претензий нет, не удовлетворит Марка. Возможность перемен не может быть заблокированной! Не то наотрез возникает поражение упадком путины застоя, по закону подлости подводящего к тяжёлым переменам, вусмерть подписывающим на них. И, обречённым как дрейфовать от кризиса к кризису, социум во все концы, что есть мочи или со всей дури пропадает: «плавали – знаем» чуть не девятым валом перманентных срочных передряг переживая на круги своя роковые перемены, инстинктивно избегая затем перемен, но, вследствие этого, спустя время, испытывая их, неприглядными, скверными или шокирующими, дурными – опять.
Получается, должно быть найдено решение, ведающее своевременными переменами – что значит, знамо дело, к лучшей жизни каждого человека, управленческое решение. Являясь в точности решением естественного раскрытия мирной перспективы, оно не разделяет людей от их отношения к сорвиголова радикальным или кардинальным переменам, на почему-либо хороших че правильных и на не совсем таких. Не сеет безвинный, как и честнóй, раздор, аж от истоков сырца природы планетарной двойственности. А делает перемены украшением весьма комфортной жизни. Иначе задача управления по Питеру Друкеру оказывается неподъёмной.
В конце XX века время течёт по-другому. Это ещё не сель, смывающий жизнь, широким отказом ей в существенных результатах. Имея в виду повсеместные результаты фундаментального свойства для бесконечно счастливой жизни, а не и вовсе ограничивающие ту её фиктивную реализацию, что давно изжила себя и неспособна к развитию – соответственно, не баснословно затратной формой формальных сооружений и механизмов «центрифуги» ахового выжимания последних соков вперемешку с остатками и одонками времени, но на всё про всё неимоверным богатством содержания человеческого капитала!
Покамест в преимущественном русле интригующей насыщенности «и жить торопится, и чувствовать спешит» время бежит по своим делам бурно и медленно. Нежданно-негаданно отпущенным на все четыре стороны, оно полно движения от одних благих результатов к новым стóящим результатам, и, аккурат за счёт их ответственного претворения в жизнь, напитано конструктивным смыслом, ведающим течением времени. Ещё бы, что ни говори, время здесь не уносится с глаз долой в небытие, а обменивается на многообещающие и далекоидущие конкурентоспособные результаты повсечасного да повсюдного животворящего роста.