Ответственным приходится подчиниться, возможности обойти структуру здесь нет. «В конце концов компания всё равно же затребует результат, – думает Марк, поглядывая на заколдованную черту. – Чуточку подождём». Но результат, после истечения установленного срока, никто так и не востребует.
Оказывается, что «система управления» не просто ещё не развита – она уже искажает и даже блокирует управление. Будучи способной легко и без последствий изъять любую управляющую составляющую. И как далеко это простирается?
Организация никак не может со всей очевидностью проявить себя взявшей курс на выполнение принятых на себя обязательств. Не имитировать заявленные результаты, а явить их в ключевых эффектах, ставших ожидаемыми от своей значимости и вызвавших принятие исходных организационных решений. На это нельзя закрывать глаза. Потому что время идёт и должно уже работать не на организацию.
И всё же, при всей необходимости здесь добиться обретения организацией пути своего энергичного самовоплощения, она продолжает быть актуальной времени. И это постепенно обнаруживается в новых открывающихся гранях её целевых результатов для успеха компании.
Помогая руководству найти и предложить решения перспективного воплощения организации, Марку необходимо сначала увидеть самому реальность всего разрабатываемого, чтобы объяснять его потом другим. И не только в организации. После чего у руководителей в компании и на предприятиях, изначально скептически настроенных к организации, меняется даже взгляд. Они вдруг начинают испытывать положительные ожидания от организации, разделяя потенциальную возможность всеобщего успеха в предложенных решениях.
Без лишних объяснений ясно – воплотить в жизнь предложенные решения трудно. Но все, охваченные такой работой, допускают в итоге возможность того, что задуманное может получиться. Естественно, исходя из уверенности в наличии у инициаторов твёрдого намерения реализовать прогрессивный замысел с его прекрасными идеями.
Однако, чем шире Марк разрабатывает область решений, опорных для вменённого организации успеха в интересах компании, тем выразительнее проявляется препятствующая этому стена «системы управления».
То есть индивидуально руководители превосходно мыслят в духе прогресса. Сказанное ими на интервью с консультантами или в обращённых к собраниям речах хочется цитировать. Но «система управления» под ними действует с точностью до наоборот. И от осмысления этого системного парадокса всё отчётливее становится видно, что достижение организацией поставленных перед ней компанией целей, будет означать выздоровление уже самой компании от «Старения».
А это в корне меняет суть дела. Получается, что время колоссальной организационной работы целиком посвящает себя судьбоносному, грандиозному успеху компании, всего холдинга, а, возможно, и отрасли. Его новый смысл, своей значимостью, чуть ли не вовсе затмевает ту частность по приведению организации к гораздо более мощным результатам для компании в области технологий. Теперь, составляющая первоначально намеченных улучшений – уже не самоцель, а движитель к овладению компанией выдающейся яркой и насыщенной жизненной перспективой.
Компания оказывается на пороге молодости, и жизни в полную силу лучших своих качеств. Но тогда решения, прокладывающие путь к созидательным красотам новой жизни, лишены срока годности. Благодаря тому, что пока есть работа над воплощением таких решений – есть сама жизнь. Следовательно, в них жизнь и для организации. Они могут долго держать на плаву, постепенно наполняя силой, и позволяя в результате добраться до нужного берега. И напротив, отказаться от судьбоносных решений – означало бы избавиться от жизни, приняв её завершение.
Понятно, что и организации умирают. Хотя и могут обрести бессмертие. И не в глубокой немощной старости. А только опровергнув её достигнутым расцветом сил. Держать ли нынешнего «больного» на аппарате жизнеобеспечения разрабатываемых решений. Или отключить. Второе может казаться исключительно рациональным. Но вызванное тем самым торжество организационной патологии затребует после этого широко и другие жертвы. Включая и жизни самих «рационалистов».