Даже сочувствие несовершенно и походу есть пережиток с незапамятных времён. В стихотворении-посвящении В.Брюсова «Юному поэту» родственная мысль из XIX века с, чего ради, отрицанием сочувствия, настораживала, и, кстати сказать, смущала. По всему видать, со значением вынесенной из жизни, и, не пропадать добру, предусмотрительно напоследок воспетой оттоль – поэт-символист в форме повелительного наклонения отписал подобную парадигму, вторым лаконичным заветом, предполагаемому преемнику, будущему поэту, соответствующих ответственности и отношения к своему делу: «…никому не сочувствуй, / Сам же себя полюби беспредельно». Но вот спустя уйму лет Крайон объясняет уязвимость сочувствия, эмпатии, и, собственно, человека, вверившего было им свою добродетель.
Это грандиозно, поразительно, как с помощью, издавна привитых людям по простоте душевной, культурных шаблонов эмоциональных реакций, борющаяся за власть авторитарного режима на Земле, тёмная энергия планеты, без зазрения совести перехватывает и передёргивает лучшие человеческие проявления, расстраивая их в угоду себе. Тьма отключает через эмпатию от света жизни, ум за разум заходит – в грусть-тоску, страдания и горе безверия, вынуждая наряду с тем падать ниц подавленных или угнетённых состояний, подставляет мстительные подножки, поделом очевидной способности на не конъюнктурное, зато беспристрастное и всемирное сочувствие, а также, откровенно бессильной перед развитой человечностью, карает по существу демонстрации идентичных и адекватных той, недюжинных прогрессивных задатков.
А оно нам надо? Тем более относительно простое и надёжное решение в устранение, минимизирующей жизнь, системной проблемы, доступно для нас. Оно зиждется на том, чтобы перейти к жизнеустроительному сострадательному действию, негасимых с ним активной надежды и ожидаемой благожелательности. «Преобразовывая тьму», словом, которой мы сами же некогда перегрузили Землю. Пора бы из любви к себе и второму дому нашему прибраться тут, уже не при лучине или коптящей керосинке, а обиходно пользуясь эффективным ярким светом новой энергии.
Ну а заодно завещанная любому поэту жизни, и тем насовсем провозглашённая, бескрайняя, бесконечная любовь к себе... Опять же удивительно получать послания с постулированием её, наведением на неё – по идее и вовсю глаголющих данную центральную мудрость сквозь века, рупоров гениальности непреходящего времени. Получается, в самый раз их рукотворного, параллельного времени.
При всём формальном изучении – элементарно, Ватсон – краеугольная истина славных трудов утверждения жизни не стала её классикой для, наоборот, вконец рассорившихся с ней, обманувшихся потомков. Хотя, поведанная, цитируемыми мудрецами, в характере абсолютной любви, основа благодати созидательной вечности, и вовсе граничит, точнее, непосредственно сопряжена, с вершиной эволюции. Вот же они врата в самою жизнь! Зазывающие не гнаться за ней, засим всегда «не такой». А располагать ею в непрерывном отрадном, крепнущем совершенстве.
Практически невероятен и в жизнь ни в жизнь не осуществим посыл традиционной утопии, снискать основную, полноразмерную любовь к себе из бренного другого притягательного, окрестного источника сногсшибательного человекообразия и пленительной человечности. В любых отношениях – краше всего состоять, до глубины души преисполненным любовью к самому себе. Так и реализуется верный способ буквально купаться в любви за счёт переполненности ею. Плюс, продолжая к своему неисчерпаемому удовольствию творчески масштабировать, множить любовь через развиваемые отношения. И в абсолютной мере, человека может полюбить – эксклюзивно он сам! Только не на уровне эго, конечно. Дохлый номер силиться полюбить себя в разброд и шатания сей косной и заполошной надуманности.