Вряд ли избегая думать о доступности для жизни гораздо большего, считаясь, в пренебрежении чем, «реалистом», можно достичь хоть какого-то прогресса. А невероятный максимум сразу меняет дело. И базовые сто двадцать лет жизни становятся ближайшей данностью её продолжительности у людей на Земле. Если, конечно, человек уже не постановил, к примеру, на уровне Врождённого - Высшего Я - Души многомерной свой: «Моя жизнь длится триста лет».
Однако и независимо от долготы жизненной истории человеческой памяти – нет горя, никто, никого и ни у кого не отнимает. Эту мыслительную конструкцию, недолго думая, отвергнуть просится в порыве чувств из выдуманной «реальности» исходного устройства, плачевного существования. Так как слишком велика в нём боль от безвременных утрат, сгорающих жизней. Но, похоже, она неспроста, если вдруг что.
Всё, что дорого жизни – знай себе держит свой вечный, прославленный курс. Стало быть, и в ней самой! А, имеющие место быть, жизненные этапы составляют основу непрерывного развития, на которое опирается, не лыком шитое вездесущее мироздание. И миру некуда торопиться, как говорится: «Везде успевает тот, кто никуда не торопится».
Когда-нибудь, тело человека остаётся покойно лежать бездыханным. Далее, отработав’шими и отработан’ными клеточками, оно есть наследство бесконечных основных и эфирных сопроводительных фондов «публичной библиотеки» продолжения жизни при нашей мастеровой односолнцевой планете на паях. Покамест то «Я», что билось любящим сердцем, вновь вспомнив себя под настоящим именем, и с новым бесценным приращением, созданным очередным эпизодом своей вечности, отправляется дальше по, принадлежащему каждому из нас, неотступному пути жизни.
Вдогонку о том, как всё после происходит, доводится прочитать у Крайон, например, в притче «By и комнаты, где проходит урок» (Приложение 2.1). И тем унять бурю, пока не вокруг, но зато уже внутри себя, не поддаваясь впредь невыразимой печали от настырно повторяющихся на Земле трагедий из под полы решений безволия отдельных великовозрастных засранцев (и тоже в литературном синониме по типу как к слову «человек»). Как носит таких иродов земля и как возможны их злодеяния в божественном мире? Однако означенные «как» складываются, и, чу…
Значит, действительное устройство невообразимо мощнее. В нём никаким мстительным человечишкам, развязывающим войны по мотивам своих бездарных упущений, и из трусости или корысти ради обрекающим на гибель тысячи людей, не дано замахнуться на Жизнь. А следом, хвать, ан демонов-то (в смысле иродов-то) и нету!
Пока ещё на Земле немудрено угодить в переплёт тёмной энергии. Подвержены тому даже старые души, давно сопровождающие и ведущие бытность на планете. Ведь их опытная, памятливая материя возобновляется и на основе кармических отложений. И как ей всуе мирской разжиться Душой? Что уж говорить о новых душах, едва лишь постигающих управление материей. Которая, впервые произведённой на свет, может быть отягощена, накопленной Землёй, тёмной энергии. И отчего, запросто сводиться к ней, когда Душа только приноравливается взять бразды правления.
То есть насчёт частицы Бога в человеке – всё безупречно, как водится. Тут и Крайон сообщает: «Божественные части человечества по-прежнему остаются божественными, независимо от того, во что верят или что делают их телесные и интеллектуальные части». А вот затрагивая эти опальные части… Положим, ассоциированная с чьим высшим совершенством, вышколенная или закомплексованная плоть смирно лишилась развития, рано отформатированной страхом выживания в фальшивом обличье, по долгу выбранной опасной службы вредительства деланному врагу. А может, сходу наломав невероятных преступных дров на поприще слуги народа. Или же, введённой в исключительный соблазн, ничем не заслуженной, будто манны небесной. После чего человек уже не владеет собой. А кто-то так и состарился, рассмотрим, на государевой службе, выпавшим из времени, неумехой, непробуждённым в Духе. Хоть и со званием Героя при одержанном фиаско нетривиального дела достояния жизни, самопроизвольно вверенного ему, какой облапошенной современностью.
Короче, человек с ружьём али узурпированной властью попал в беду или впросак. В итоге инстинкт самосохранения гонит его топкой колеёй причинения, головы с плеч старого, несметного вреда. Но если такое само по себе где-то происходит, то это подспудность обрушения старого мира. Некий губитель лишь слепец, повинующийся безусловному процессу коренных перемен, неумолимо совершаемых миром людей.