* * *
Близкое или недавнее прошлое. Это то прошлое из сложенной интерпретации подобострастной усечённой истории, которое человек ещё не оставил в покое, закруглением почившей непросветлённой древности, и терзается воспалённым опытом испытания великой бедой.
Безвылазно тащиться в прошлом, дряхлеющему оттого настоящему, выпадает на долю по причине дефицита у себя лидерства перемен. Такое системное ограничение доводит до вакуума возможностей и способностей к созданию современного и перспективного нового. В итоге настоящее оказывается средой эксплуатации и вынужденного заимствования опыта прошлого. Включая даже уже отвергнутого в том же самом прошлом, вследствие испытанных и осознанных там его последствий. А также и понятых их тогда в специфических, уникальных условиях суровой годины, невозможных с тех пор к своему повторению.
У прошлого было настоящее и, при всех отклонениях от жизни, оно смогло увидеть в них ужас непоправимого потенциально реальным. Благодаря чему ему удалось избежать, возможно, и глобальной катастрофы. Просто обладая способностью действовать разумно в двойной петле научения. Со столь умным устройством жизнь обошлась бы и без засовывания отцовского пинцета в электрическую розетку. (Не повторять!) Но у познания мира детством – одинарная петля набивания шишек, поэтому благо, что уже есть возможность заглушить розетки и обезопасить использование электричества с помощью чувствительного УЗО.
Тем временем как крепостью мира взрослых, отмеченной умением умозрительно сторониться той черты, за которой опыт может стать последним, страхуются в целом человеческие системы – жизнеспособными. Только даже в этом свойстве их обеспечивают недюжинные компетенции, созидающие современное и перспективное новое для жизни.
Бурным свободным становлением и скорейшим распространением повсюду важнейших компетенций благополучной жизни овеществляется незаурядное с уровня межфункциональной интеграции управление. На перспективу насыщает ими жизнь и достигнутое самоуправление в опоре на Крайон. Но, бывает, обществу когда-то случается и до дрожи невтерпёж принудительно зачеркнуть прошлое, чтобы в кои-то веки преобразиться компетенциями лидерства, устремлённым к будущему.
Раз как-то, заставив своё настоящее отказаться от пережитков, обществу достаётся просеивать через себя различный диковинный опыт, выбраковывая многое ошибочное и негодное из него. Ради того, чтобы его следующее настоящее устремилось дальше, в лучшую жизнь. Но для освоения будущего потомку уже обязательно потребуется управление. А иначе, дорвавшись до прошлого, он впадёт в губительную ностальгию. В этом и состоит ловушка необретённого управления.
От исходной неспособности, мощью чистой энергии управления, вобрать в свою жизнь будущее, потомок грезит прошлым, лелея даже старый и негодный опыт из него. И тем самым, в проявленной слабой реализации, умудряется одновременно обессмыслить себя и обесценить славное прошлое. Потому что из-за дефицита способностей к развитию, потомок воскрешает в настоящее непрошенный разрушительный и иной отвергнутый опыт прошлого. Но теперь, во взваленной на себя ответственности и за прошлое, единственная возможность для современности избежать самоуничтожения сквозь время обязывает её овладеть полноценным управлением, наполняющим каждое настоящее отныне – естеством жизни развития и созидания.
Только управление служит надёжным проводником в будущее с возможностью наследования богатого прошлого. Супротив него иное проникновение в будущее, прибегнувшее к его взлому отказом от прошлого, – всего лишь уловка. Она отправляет на призрачный путь. И далее, чрез тернии искривлённой реальности перипетий жутковатого пути, нужно будет ещё суметь познать неизменно влекущую к себе жизнь. Достичь вожделенной её сквозь любую мглу, безусловно и в полноте себе принадлежащей, должны сами те, кого занесло на особую стезю. Невзирая на то, что перейти для принятия выстраданного успеха к управлению наиболее непросто в ограничениях системного самообмана, составляющего основу словно сказочной дремучей глухомани – по правилам и нарушая их – непроходимого пути.