«Макс, тот самый, что продавал недостроенный дом, — внезапно осенило Рейна. — Черт возьми, как же его фамилия? А, неважно. Можно просто подойти и протянуть ему пачку «Примы».
Мужчина не курил.
— Так и не продали свой недостроенный дом? — слегка насмешливо спросил Рейн. Спросил в основном для того, чтобы напомнить о своей персоне.
— Кто это вам сказал?
— Ну, а для чего же тогда этот штакетник?
Прошло немало времени, прежде чем последовал ответ:
— Недостроенный дом можно продать за подходящую цену и начать ставить новый.
Ответ ошеломил Рейна, но он и виду не подал. По-свойски подмигнув махинатору, сказал:
— Ясно. Ну, а с ценой? Получили свои двадцать тысяч?
— А вы как думаете? Что же я, по-вашему, должен был отдать материал и работу просто так, задаром? А трепка нервов? Нет, просто так ничего не делается.
— Новый строите?
— Новый строю.
У человека, видимо, не было времени пускаться в более пространные объяснения. Он пригнал тяжелый дизель, груженный дюймовыми досками, и начал кидать в кузов отобранный штакетник. Из конторы вышла молодая женщина в шубке, наброшенной на плечи, и стала добродушно выговаривать ему — до чего же товарищ Пуусте нетерпеливый, как же она будет считать штакетник в машине?
Рейн знал, что эта молодая особа, замзавскладом, никогда не могла ответить, что есть на складе и что ожидается в ближайшее время, но он все-таки спросил — пусть Макс Пуусте узнает, что он, Рейн, не просто так болтается, а что ему нужен этернит.
Девушка пересчитала рейки и, не поднимая глаз, протараторила заученную фразу:
— Все, что есть на складе, вы видите, что поступит — неизвестно. Спросите у заведующего.
И действительно, серьезный разговор мог состояться только с самим завскладом.
На этот раз завскладом был в командировке, и его ждали только послезавтра. Так сказал служащий конторы, молодой румяный мужчина. Рейну не приходилось иметь с ним дел, но он часто видел его среди строителей, которые собирались зимой в теплом помещении конторы, а весной — на солнышке перед домом, чтобы поговорить о вещах, волновавших их. Сейчас человек с румяным лицом сидел на скамейке у печки. Он был без пальто, но в коричневой шляпе и с вишнево красным шерстяным шарфом на шее. Попыхивая трубкой и щуря глаза, он слушал деловитый спор двух мужчин постарше. Они говорили о кладке стен. Один отстаивал обычную стену «харью». Другой считал, что гораздо лучше стена «ролок», выложенная изнутри плитками ТЭП.
Здесь часто вели такие разговоры и обсуждали то, чего не найдешь ни в одной книге. Здесь стоило посидеть и послушать, ибо практический опыт — великая вещь.
Рейн спросил насчет стоны «ролок» с дощатой обшивкой. Тут у спорщиков «разногласий не было: проверено на практике — холодно, не натопишься. Конечно, если как следует заполнить пространство между обшивкой... Да разве с плитками ТЭП сравнишь!
Румяный молодой человек слушал, время от времени вставляя какое-нибудь замечание. Но как только Рейн покинул помещение, молодой человек сразу же вышел вслед за ним.
— Вам нужен волнистый этернит?
— Да, — ответил Рейн.
— По сведениям, которые я имею, в ближайшее время должно сколько-то поступить.
— Ох ты черт!
— Могли бы негласно договориться. Вам позвонить можно?
— В том-то и дело, что... Я работаю на целлюлозке. На третьей бумажной машине, в бригаде Сорка. Моя фамилия Лейзик.
Молодой человек быстро записал все это в записную книжку и сказал, что обязательно разыщет его.
Рейн знал, что это обойдется ему несколько дороже, но что поделаешь? Вероятно, Макс Пуусте, этот коммерческий гений, тоже находился в списке знакомых и вырывал у других из-под носа лакомые куски. Рейн готов был заплатить и за этернит, и за знакомство.
Молодой человек с румяным лицом назвался Маркусом.
И вот как-то утром около бумажной машины возник этот самый Маркус. Он был в благодушнейшем настроении.
— Видите, разыскал вас. Захватите завтра с собой разрешение и деньги.
— Прибыл? — с загоревшимися глазами спросил Рейн.
Маркус улыбнулся:
— Пока нет. Если бы прибыл, то и разговаривать бы уже не стоило. Знаете, как рвут из рук этот товар.
Рейн покраснел. Ведет себя, словно глупый мальчишка! Они отошли чуть в сторонку, где было потише и никто не мешал им. Рейн не хотел терять времени и поэтому спросил: