Боже, я надеюсь, она права.
Глава 11
Айзек
Я не могу позволить ей уйти вот так. Я запускаю руки в волосы, расхаживая в зале снаружи женского туалета. Я понимаю, что это много для нее. Знаю. Но мне необходимо, чтобы она приняла окончательное решение, и я мог бы начать свое обучение и помочь ей.
Я совсем без сил. Я воспринимаю это всерьез. Мне нужно ее согласие. Может быть, я прошу слишком много? Но я не понимаю, как такое может быть. Она говорит, что хочет этого, и я знаю, что она нуждается в этом.
Госпожа Линн выходит первой, и я замираю.
— Я в курсе, что ты сделал, — говорит она, и я знаю, что она почти произносит мое имя, но кто-то проходит позади нас, переключая ее внимание и напоминания, где мы находимся. — Ты должен быть нежным.
Я смотрю на нее, и моя кровь закипает от гнева.
— Она не твоя забота.
— Поправочка. Она еще и не твоя забота, — она делает шаг ближе, понижая голос. — Возможно, стоит попробовать иной подход?
Она выгибает бровь, как будто я упускаю что-то очевидное.
— Ты знаешь, я не страдаю деликатным подходом, — говорю я себе под нос.
Я понимаю, что запарываю все это с королевским размахом. Но как? У меня нет ни малейшего представления. Мне только нужно ее согласие, и тогда все станет намного проще.
— Может быть, стоит поначалу показать ей, каково это. Дать ей попробовать, постепенно подготовить к этому.
Подготовить ее к этому. Как я, твою мать, должен это сделать?
Ее слова еще отдаются в моей голове, когда дверь ванной комнаты открывается, и мой котенок выходит оттуда со сжатыми кулачками и опущенной головой, печальный взгляд запечатлен на ее лице.
— Подумай об этом, — тихо говорит Госпожа Линн, прежде чем уходит, оставив меня один на один с теми советами, которые удосужилась мне предложить.
— Катя?
Я закрываю пространство между нами, ожидая, что она посмотрит на меня. Когда она это делает, мое сердце разрывается из-за нее.
— Прости, Айзек…
Я прикладываю пальцы к ее губам. Она мгновенно замолкает, ее печальные глаза расширяются, дыхание становится прерывистым.
— Не нужно извиняться. Ты не сделала ничего плохого. Я недоволен только собой.
Я убираю руку и оставляю целомудренный поцелуй на ее губах, а затем на шее, взяв ее маленькую ручку в свою.
Я переворачиваю ее ладошку и целую на ней место, где бьется пульс.
— Мне нужно, чтобы ты вернулась и поговорила со мной. Я должен знать, что ты думаешь по поводу предложенных мной правил, котенок.
Я смотрю ей в глаза и нежно потираю ее запястье сильными успокаивающими движениями подушечками моих больших пальцев.
— Да, Хозяин.
Мне очень хочется улыбнуться, но я не позволяю себе этого, пока не выясню, что буду делать с ней.
Когда я веду ее обратно в комнату, то молчу. Я погружен в свои мысли. Не хочу торопиться. Не желаю позволить ей возвратиться к себе домой и оставаться там без меня по вечерам. У меня есть потребности, но, что важнее, ее мучают ночные кошмары. Я должен стать ее Хозяином, но какой смысл быть им, если я позволю ей пройти через все это в одиночку?
Я не могу. Мне только необходимо, чтобы она осознала это.
Я открываю дверь, игнорируя тот факт, что мои люди стоят за пределами комнаты. Дверь открывается с громким щелчком, и я кое-что понимаю.
Она не может знать этого, потому что не понимает, что значит настоящий Хозяин.
Она только познала обидчика в образе Хозяина.
Я закрываю дверь, чувствуя в себе новые силы.
— Иди сюда, котенок, — говорю я, присаживаясь на край кровати и поглаживая место рядом с собой.
Она послушно подчиняется, положив ладони на свои бедра. Я покажу ей, чего стоит настоящий Хозяин.
— Некоторые вещи ты делаешь прекрасно, Катя, — хвалю я ее. — Как это, — я накрываю своей рукой ее. — Ты знаешь, как стоять на коленях и кланяться, и как ты решаешь, сидеть тебе или стоять, ожидая моего появления.
Она смотрит мне в глаза, но в нежной, светло-голубой глубине отражается неимоверная печаль и застенчивость.
— Ты сама научилась? — спрашиваю я ее.
— Нет, — отвечает она слабым голосом. — У меня был Хозяин.
— Только один?
— Он делился мной, поэтому у меня было много Хозяев.
Хотя она по-прежнему не двигается и смотрит только на меня, но ее тело напрягается, а глаза тускнеют. Нам необходимо пройти через это, но мне ненавистно, что такое происходит именно сейчас. Без моего ошейника, и с большой вероятностью того, что она может покинуть меня, так как у нее нет обязательств передо мной. Хотя я могу сделать это помягче.
— Тебе понравилось, что тобой делились?
— Нет, — отвечает она, и ее дыхание изменяется от страха.