Ее бедра начинают трястись, пока она лежит на полу, принимая все больше и больше, пока я трахаю ее беспощадно.
— Могу я кончить? — вскрикивает она. — Пожалуйста.
— Кончай!
Ее тело сотрясается и дрожит, пока она кричит от освобождения. Ее голова откинута на пол, волосы в беспорядке разметались вокруг нее, пока ее голова мечется туда-сюда.
Она выглядит совершенно великолепно.
Я наклоняюсь вперед для большего давления, когда она кричит, ее удовольствие звучит приглушенно, пока я двигаю скалкой в ее заднице, в то время как мой член входит и выходит из ее горячего, тугого влагалища.
Я стону в изгиб ее шеи, потом прохожусь зубами вдоль ее челюсти, толкая мой член как можно дальше и жестче, как только могу, пока моя правая рука набирает быстрый темп.
Ее киска такая чертовски тугая и мокрая.
Я ложусь своим телом на ее, отпуская скалку, но оставляя на несколько сантиметров в ее заднице.
— Кончай со мной, — выдыхаю я, толкаясь бедрами все быстрее и быстрее, подстегиваемый чмокающими звуками палки, бьющейся о плитку с каждым жестким толчком в нее. Шлеп, шлеп, шлеп. Все громче и громче. Я теряю контроль, и, находясь между ее ног, меня затягивает похоть, участвуя в гонке за мое освобождение.
Мое тело закипает, и Катя кричит от удовольствия. Ее разгоряченное тело дрожит, ногти впиваются мне в бока.
Мои яйца подтягиваются вверх, покалывание ощущается в основании моего позвоночника, ток проходит через мое тело. Ослепляющее удовольствие парализует меня, и я откидываю голову назад, бурно кончаю так, как я не кончал никогда раньше. Горячая волна за волной заполняет тугую киску Кати.
Я еще несколько раз двигаю бедрами, растягивая наши с ней оргазмы.
У меня занимает какое-то время, чтобы отдышаться. Я медленно поднимаю мое тело и вытаскиваю скалку из ее задницы. Одна ее рука до сих пор удерживает колено, и я нажимаю на ее руку, давая понять, что она может опустить ее.
Катя позволяет руке безвольно упасть на пол, пока она смотрит на меня, ее дыхание неровное, грудь вздымается.
Я пробегаюсь пальцами по ее заднице, а потом и по киске, ища какие-либо признаки того, что ей больно.
— Как ты себя чувствуешь, Катя? — спрашиваю я.
— Хорошо. Так хорошо.
— Только хорошо? — уточняю я, играя с ней, и выгибаю бровь.
— Я чувствую себя прекрасно, Хозяин. Спасибо.
Улыбка играет на моих губах.
— Хорошая девочка, котенок.
Я целую ее волосы, пока ее тело содрогается от затяжной волны кульминации, когда мой, все еще твердый, член трется о ее клитор.
— Теперь иди и очисти себя, а я пока приготовлю ужин.
Глава 18
Катя
Я вздыхаю, мои бедра еще содрогаются от периодических судорог, в руках и ногах ощущается слабость, в то время как я все еще голая пытаюсь встать на колени на полу столовой. Я вымоталась, но вполне довольная. Способ, каким меня трахал Айзек так основательно, с этой скалкой… даровал мне удовольствие, которое даже перевернуло мой мир. Мои щеки пылают румянцем, еще одна дрожь проносится по моему телу, мои соски, словно галька. Даже сейчас меня все еще сотрясают толчки, которые стремительно угасают, оставляя меня желать большего. Нуждающуюся в большем.
Я испускаю легкий вздох, когда чувствую влагу вокруг моей лодыжки на месте, где находилась моя задница. Не уверена, было ли это мое возбуждение или его сперма, но меня это не заботит.
Звук звона стекла выводит меня из состояния задумчивости, в то время как слабый запах фаршированных перцев и специй по-прежнему наполняет воздух.
Я так переполнена всем. Но хочу большего. Сейчас я чувствую себя голодной до секса и еды. Айзек ставит на обеденный стол передо мной блюдо для десерта и какую-то фруктовую смесь.
Я сижу на стуле справа от моего ужина. Поглощаю пищу не спеша, как только могу, и осторожно, подражая тому, как он аккуратно кладет вилку со своей стороны тарелки. Странно сидеть за столом.
Во время десерта все меняется. Теперь он захотел меня здесь. Возле его кресла и на коленях.
Это хреново, что я предпочитаю такой способ?
Он смотрит на меня, уголок его полных губ растягивается от небольшой ухмылки, когда он опускается в резное ореховое кресло во главе стола.
— Не хочешь отведать десерт, Котенок? — спрашивает он.
Не доверяя себе, чтобы дать ответ, я слабо киваю.
Я наблюдаю, как он берет серебряную вилку и нанизывает на нее кусочек клубники вместе с малиной, политые слоем какого-то сладкого крема.
— Открой, — командует он, поднося вилку к моим губам.