Даня заключил сделку с дьяволом! – от этой мысли дрожь пробежала по спине, и Кира снова натянула толстовку. А потом еще раз, в последний, как решила для себя, набрала номер мужа. Абонент все еще был недоступен – Кира поняла, что телефон муж просто-напросто выключил, чтобы она не докучала. Ну правильно, оправдываться-то нечем. Сволочь – он и в Африке сволочь.
Тело вдруг стало таким слабым, что она буквально повалилась на кровать. Подтянув ноги к груди, обхватила их руками.
В доме царила тишина, а с улицы доносились слабые звуки веселья. Оно все еще не затухало, как поняла Кира. Вот пусть так и будет – вечный ведьмовской шабаш на развалинах ее жизни. Только это теперь ей и светит. Ну и пока они что-то там празднуют, она может думать. Хотя, что тут думать. Годами она пыталась свить уютное гнездо и построить семейное счастье. А с кем? С тем, кто запросто смог продать ее, сам лично подложил ее под другого мужика. Господи, как же противно!
Кира соскочила с кровати и подбежала к окну. Высота приличная, и под окнами растет какой-то колючий кустарник. Была охота ломать шею. Ради кого или чего? Как жить дальше, когда все это закончится, ей еще только предстоит придумать. Теперь у нее нет дома, нет мужа… Есть пара подруг, которым даже рассказать всего она не сможет, потому что стыдно. И еще родители за пятьсот километров отсюда – в глухой провинции, из которой она давным-давно с таким трудом вырвалась. Нет, к родителям она точно не вернется!
Опять прошиб озноб от унылой картины осени за окном. Кира забралась под покрывало и не заметила, как уснула.
Глава 5
Пробуждение было тягучим и тревожным. Таким же стал и сон. Длинный ли, короткий, Кира не знала. И что снилось, не запомнила. А когда распахнула глаза, в комнате царила темнота. И тишина, нарушаемая тиканьем настенных часов, которые тоже не получалось рассмотреть.
Стоило только перевернуться на спину, как тишину нарушил спокойный голос Макса:
– Как будешь коротать остаток ночи? Горазда же ты спать…
Кира испугалась – села в кровати и вжалась в спинку. Не сразу получилось найти взглядом говорившего. Но именно в этот момент комнату залил лунный свет, выхватывая из темноты Макса, сидящего в кресле у противоположной стены. И как давно он туту сидит? А главное, зачем? Хочет ли он немедленно получить то, за что заплатил ее мужу?
– Что молчишь? Боишься меня?
Он не сделал попытки встать из кресла и приблизиться к кровати. За это Кира ему была даже благодарна.
– Нет, – ответила она.
Не станет она бояться ни его, ни эту Ольгу. Пусть сами себя боятся, а она постарается с честью выдержать это испытание и вернуться в нормальную жизнь, не став моральным уродом.
– И правильно. Бояться тебе нечего. В моем доме тебя никто не обидит…
Ну это смотря что считать обидой. По сути, оскорбили ее уже по-всякому. Изобретательно, жестоко и откровенно. Можно ли на это обижаться? Наверное… Но Кира только злилась, чему была рада.
– Понравилась ли тебе комната? – задал Макс новый вопрос.
– А это имеет какое-то значение? – не сдержала Кира усмешки.
– Собственно, нет. Обитать тебе придется здесь большую часть времени. Будешь вести себя благоразумно, запирать тебя не стану.
В его голосе не звучало ничего, кроме равнодушия. Каков же пресытившийся ублюдок! Циничный до безобразия. Пуп земли с подгнившей сердцевиной.
– Как долго я тут пробуду? – собственный голос Кира услышала словно издалека.
В голове отчего-то гудело, хоть в доме и царила тишина.
– Пока не надоешь мне, – последовал спокойный ответ, словно речь шла о сорте картошки на рынке.