— Мы не хотим никого обвинять, — примирительно произнес Двадцать Пять, мягко оттирая взбешенного Тринадцать в сторону. — Мы хотим обсудить ту непростую ситуацию, что сложилась…
— Из-за него! Сорок Два пошел против всех!
— Бред!
Двадцать Пять вздохнул:
— К сожалению, брат, Тринадцать в чем-то прав.
Сорок Два хмыкнул, провел рукой по бритой голове, и в его взгляде мелькнуло… разочарование? Да, именно разочарование. Сорок Два понял, какая пропасть отделила его от тех, кого он все еще называл братьями.
— Ты даешь новое, но ты торопишься, — негромко продолжил Двадцать Пять. — Ты забыл, что мы тоже работаем над становлением Эпохи Цифры. Ты забыл, что победу может принести не только лихая атака. Мир сложен, а потому необходимо договариваться. Год назад книгу Поэтессы разрешили в Исламском Союзе…
— Под моим давлением!
— Нет, — скривился Шестьдесят Девять. — Ты едва все не испортил.
— Книгу разрешили потому, что верхолазы поняли: нет ничего страшного в том, чтобы машинист читал Поэтессу, — улыбнулся Двадцать Пять. — И еще они поняли, что все машинисты читали Поэтессу.
— Верхолазы не дураки, они понимают, что Эпоха Цифры уже настала и сопротивляться бесполезно, — добавил Шестьдесят Девять.
— Но они по-прежнему верхолазы.
— А разве смена эпохи всегда сопровождается революцией? — удивленно поднял брови Девяносто Один.
— Нет, — прищурился Сорок Два. — Если оставить у власти верхолазов, все пройдет тихо.
— Вот видишь.
— Только новая эпоха не наступит.
Девяносто Один вздохнул.
— Почему ты не можешь смириться с тем, что война закончилась? — поинтересовался Двадцать Пять.
— Потому что она еще не начиналась.
— Брат наш Сорок Два не понял, что Поэтесса дала не путь, но направление, — громко произнес Восемьдесят Три. — Он следует букве…
— Хватит нести чушь! — рявкнул Шестьдесят Девять и тяжело посмотрел на Сорок Два. — Мы хотим сказать, что террористические методы нас задолбали. Пора, черт бы тебя побрал, повзрослеть!
Тринадцать кивнул, подтверждая слова Шестьдесят Девять, однако внимательный наблюдатель смог бы разглядеть в глазах американца беспокойство: тридцать секунд назад Тринадцать отправил приказ на захват несговорчивого Сорок Два, однако врываться в конференц-зал бойцы почему-то не торопились.
Автомат честно предупредил почтенную публику, что собирается свихнуться. Для начала шумно рыгнул, наполнив комнату запахом кофе, затем из его пуза донесся металлический лязг, с утробным рычанием изверглась стопка пластиковых стаканчиков, и только после этого, завладев, подобно хорошему актеру, вниманием присутствующих, кофейное устройство разродилось мощным потоком горячей воды.
Почтенная публика среагировала на происходящее со здоровым солдафонским юмором.
— Об…ся! — громогласно прокомментировал действия автомата Дьюки, приправив сообщение парой крепких словечек.
— Фрэнк, здесь женщины!
— Они подумали так же!
— Но не сказали.
— Да и хрен с ними!
Вода стремительно растекалась по полу, к потолку бодро поднимался пар, публика веселилась.
— Сделайте что-нибудь, — попросила вскочившая на кресло Роза.
— Что?
— Позовите уборщика!
— Пока идет совещание, сюда никого не пустят.
— Сами справьтесь!
— Оттуда кипяток шпарит!
— Тоже мне, мужчины. Тьфу!
— Ладно-ладно.
Двое телохранителей нехотя направились к взбесившемуся кофейнику, а остальные столпились вокруг, снабжая добровольных механиков бесплатными советами:
— Ноги не промочите!
— Не спешите, мужики, рано или поздно вода закончится.
— Из розетки выдерните — и все дела!
— Черт! — Маленький дротик, снабженный лошадиной дозой снотворного, вонзился в шею Фрэнка. — Девки…
— Ребята!
Поздно. Слишком поздно. Пума и Красная стреляли молча. Стояли позади отвлекшихся на автомат мужиков и хладнокровно палили из пневматических пистолетов, распределяя дротики между телохранителями. Ударить в ответ никто не успел.
Пауза затянулась.
Тринадцать смотрел на Шестьдесят Девять, Двадцать Пять — на них обоих, недоуменно, словно пытаясь понять, почему они переглядываются. Трое остальных застыли у стены, и человек опытный, бывавший в переделках, легко догадался бы, что лидеры dd ушли с открытого пространства, освобождая место… Кому?