Генриетта покатилась со смеху.
Откровенно говоря, я никогда не слыхал про "воробьиную лапку". Думаю, что Вэнс тоже. Он напридумывал всю эту галиматью просто, чтобы повеселить славную старушку. А она уже рыдала от смеха.
И тут вернулась Глэдис. Дверь внезапно сотряслась от мощного удара, и послышался заливистый лай.
— Черт побери, не впускайте ее! — завопил Вэнс, веселье с которого как рукой сняло. — Она у меня последние ноги оттяпает!
— Глэдис, пошла вон! — крикнула Генриетта. — Прекрати гавкать!
Ясное дело, вредная псина не послушалась.
Танец закончился, и мы все без сил повалились на стулья. Миссис Х. вновь наполнила стаканы. Мы уже так набрались, что джин показался легкой водичкой.
— За вас, мамаша! — провозгласил Вэнс, воздымая стакан. — С днем рождения. Расс, давай споем. Паздравля-а-ем вас, паздравля-а-ем вас, паздравляем все вместе, паздравля-ааа-ем вас! Уррааа!
Генриетта посмотрела на Вэнса, потом перевела взгляд на меня. Глаза её увлажнились. В следующий миг — кап, кап — на стол закапали слезинки.
Вэнс оторопел. Впрочем, замешательство продлилось недолго. Он обнял Генриетту за плечи.
— Ну полно, мамаша. Нам же весело, правда?
Миссис Х. кивнула, всхлипнула и высморкалась в крохотный платочек.
— Да, мальчики, потому-то я и плачу. Я сидела одна-одинешенька, приготовившись провести день рождения вдвоем с Глэдис, съесть мой праздничный торт, а тут… такая радость…
— А можно его попробовать? — вызвался я, чтобы отвлечь её от слез. Маленький кусочек.
— Конечно! — обрадовалась она и поспешила к буфету за тарелками. Тем временем Вэнс зажег свечки.
— Давайте, мамаша, — предложил он. — Дуйте. Это на счастье.
Генриетта одним махом задула свечки и принялась разрезать торт.
— А почему пять? — спросил я. — По одной на каждые семь лет?
Генриетта хихикнула.
— Эх, хотела бы я, чтобы мне было тридцать пять, — вздохнула она, раскладывая куски торта. — Увы, в последний раз мне было столько тридцать лет назад. Мы с мужем жили тогда в Китае. У нас был прекрасный дом со слугами, в бассейне плескались золотые рыбки. Красивая была жизнь…
Торт оказался на удивление вкусным.
— А ваш сын, — спросил я. — Вы часто его видите?
— Нет, — ответила Генриетта. — Он приезжает только в отпуск.
Вэнс сочувственно потряс головой.
— Неужели у вас больше никого нет?
— Только сестра. Мой любимый муж скончался пять лет назад…
Внезапно её лицо прояснилось.
— Хватит печалиться! — воскликнула она. — Ведь у нас праздник. Как вас зовут, мальчики?
— Расс, — представился я. — А это Вэнс.
— Что ж, Вэнс, вруби-ка приемничек, и давай ещё потанцуем.
Вэнс попытался украдкой кинуть взгляд на часы.
— Я… э-ээ, — проблеял он. — Мне нужно позвонить в "Райтбай".
— Какой "Райтбай"? — озадаченно спросила миссис Хендерсон.
— Мы там работаем. Продаем швейные машинки.
Ладонь миссис Хендерсон взлетела ко рту.
— Швейная машинка! — воскликнула она. — Конечно же. У меня совсем из головы вылетело. Надеюсь, вам не попадет?
— Нет, — с пьяной беззаботностью отмахнулся Вэнс. — Мой катафалк вечно ломается. Позвоню им, скажу, что прокололся, и поеду домой.
— Что ж, раз так… — произнесла миссис Хендерсон.
Она встала, осторожно открыла дверь в коридор и ловко схватила Глэдис за ошейник.
— Запру её в передней, — сказала она через плечо. — Телефон в коридоре, Вэнс.
Эх и погуляли же мы, скажу я вам. Прикончив бутылку джина, мы плясали, как людоеды вокруг костра; потом миссис Хендерсон приготовила изумительный ужин, зажарив бифштексы с яйцами и картошкой, которые мы уплели, запивая вкуснейшим вином.
Было уже одиннадцать, когда мы собрались уходить. Не хочу хвастать, но миссис Хендерсон была счастлива. Она заставила нас пообещать, что мы будем приходить к ней всегда, когда захотим, добавив, что, случись кому из нас оказаться на мели, она готова кормить его совершенно задаром.
Вот ведь как меняются люди. В магазине она выглядела королевой, а у себя дома оказалась просто одинокой пожилой женщиной, которой безумно не хватает обычного человеческого общения. Так что, не стоит составлять о людях мнение по первой встрече — можно здорово наколоться. А вообще, люди часто оказываются на поверку куда лучше, чем пытаются выглядеть.
Глава восьмая
В понедельник Джимми Сэндс с утра пораньше пригласил меня в свой кабинет. Увидев меня, он заулыбался до ушей, а это означало, что он чем-то доволен.
— Садитесь, Расс, — пригласил он.