Джим казался привычно веселым и невозмутимым.
Едва он успел притормозить, как машину обступила невесть откуда высыпавшая ватага ребятишек. Одни смотрели насупленно, точно папуасы-людоеды, другие утирали замурзанные мордашки и хлюпали носами. Самые старшие вожделенно разглядывали сверкающие хромированные колпаки, зеркальце и стеклоочистители.
Я ожидал, что Джим гаркнет на них, как Вэнс, или, по меньшей мере, попросит держаться от машины подальше, а он вместо этого дружелюбно улыбнулся и присел на корточки перед одним, особенно грязным шкетом.
— Как тебя зовут? — спросил он, протягивая руку.
Мальчуган недоверчиво посмотрел на руку, словно опасаясь, что она его укусит, потом замызганную мордочку озарила белозубая улыбка.
Остальные обступили парочку, вытягивая шеи и силясь увидеть, что происходит.
— Так как, говоришь, тебя зовут? — повторил Стэнфорд.
Малыш не отвечал, но с полдюжины звонких голосков наперебой заверещали:
— Джон! Джон, мистер…
Джим встал и обвел взглядом оборванную пеструю толпу. За спинами малышей жался восьмилетний громила, который пожирал новехонький "консул" таким жадным взглядом, будто готов был подвергнуть машину вивисекции в первый же миг, как мы отойдем. Его глаза метнулись к Джиму и уставились на него с нескрываемой враждебностью.
— Привет! — задорно выкрикнул Стэнфорд. — Как тебя зовут.
Мальчонка потупил взор и с трудом выдавил:
— Джек.
— Подойди ко мне, Джек. Пожалуйста.
Сорванец с явной неохотой растолкал толпу чумазых шестилеток и приблизился к Стэнфорду.
— Ты ведь здесь главный, Джек, да?
Джек слегка напыжился.
— Да, — важно произнес он.
— Как ты посмотришь на то, что я поручу тебе очень важное задание?
Глаза мальчишки подозрительно сузились.
— А что именно? — серьезно спросил он.
Джим повернулся и похлопал по сверкающему крылу машины.
— Я сейчас пойду к миссис Онслоу, и хочу, чтобы в мое отсутствие ты со своими бойцами охранял мой автомобиль от бандитов с соседних улиц. — Он обвел глазами малолетнюю аудиторию, пытаясь определить, понимают ли шпанята, куда он клонит. — Вы-то вреда моей машине не причините, ведь это ваша улица, и вы знаете миссис Онслоу, но дети с других улиц не такие взрослые и ответственные, как вы. Они могут поцарапать машину или что-нибудь отвинтить, если вы им не помешаете. Так что я полностью на вас полагаюсь.
— Сколько? — спросил Джек, смачно сплюнув под ноги.
Он далеко пойдет, этот пострел.
— Два шиллинга, — сказал Стэнфорд.
— Три, — прогнусавил Джек.
Джим протянул руку и пожал грязную лапу Джека.
— Договорились.
Я вытащил из багажника "мини", а Джим постучал в дверь. Миссис Онслоу показалась мне запуганной, плюгавенькой и вечно опечаленной женщиной средних лет, тощей, как жертва концлагеря. Похоже, жизнь её здорово побила. Да и не только жизнь — под правым глазом багровел здоровенный синяк. Мой желудок сжался, когда я представил размеры кулака, оставившего по себе такую память.
Пока мы стояли на крыльце, Джек за нашими спинами раздавал приказания. Он расставлял своих сорвиголов по постам, угрожая четвертовать каждого, кто ослушается. Джим подмигнул мне и ухмыльнулся, но мне было не до смеха. Было что-то зловещее в этом доме и во внешности миссис Онслоу, отчего у меня предательски ныло под ложечкой.
Она провела нас по темному коридору в крохотную обшарпанную комнатенку и решила тут же проявить гостеприимность.
— Чайку? — предложила она, указывая на прегромадный металлический чайник.
— Нет, благодарю вас, миссис Онслоу, — откланялся Джим. — Мы только что почаевничали. Спасибо. Теперь, если не возражаете…
Он кинул взгляд на обеденный стол и поморщился. Стол был доверху завален всякой дребеденью — от грязной посуды до мужской пижамы, которую хозяйка, должно быть, штопала, когда мы постучали.
— Мне бы хотелось… — начал Джим.
— Да, конечно, извините — спохватилась миссис Онслоу.
Она оттащила барахло на кухню и вытерла стол губкой, оставив около миллиарда из двух миллиардов жирных пятен. Джим приступил к показу, но я нутром чувствовал, что настроения у него нет. Видимо, он сообразил, что не сможет продать "макси" даже до второго пришествия, или же мечтал, как и я, побыстрее сбежать из этой мрачной дыры. Он ещё расписывал прелести "мини", когда на улице поднялся настоящий бедлам. Зычный мужской бас орал на наших мальчишек. Мы с Джимом переглянулись, но вот миссис Онслоу явно поняла, что происходит. Кровь отлила от её лица, а сама она просто остолбенела.