Держу пари, что в глубине души Глория ко мне неравнодушна. В том смысле, что лазить в ширинку Бобу Фитчу она не стала бы как пить дать. А вообще, она женщина хоть куда. Пальчики оближешь!
Ну, вот и все про наш славный персонал. Есть у нас ещё счетовод, который приставлен к нам главным, но у него отдельный кабинет, дальше по коридору. Зовут его Мак-Фадден и от него, должно быть, пошли все байки и анекдоты о неприветливости шотландцев. Более мрачного типа днем с огнем не сыскать. Мне кажется, если ему когда-нибудь взбредет в голову улыбнуться, то кожа на его физиономии треснет и разойдется по швам. Нам он особенно не докучает, но вечно вызывает к себе беднягу Фитча, когда на нас приходит какая-нибудь жалоба. К нашему сожалению, кабинет его расположен крайне неудобно — прямо при входе, — так что всякий раз, как кто-то из нас опаздывает, как я в эту пятницу, то неизбежно попадается на глаза бдительному Мак-Фаддену. Чего не миновал и я.
— Э-ээ… Мистер Тобин!
Черт побери! А ведь я уже почти прокрался мимо.
— Доброе утро, мистер Мак-Фадден.
Он пропустил мое жизнерадостное приветствие мимо ушей и придирчиво посмотрел на свои наручные часы.
— Вы только пришли? — по его тону легко было догадаться, что это не вопрос, и я не стал врать.
— Да, мне страшно неловко. Все из-за дождя…
Он посмотрел на меня поверх круглых очков без оправы.
— Причем тут дождь?
— Не совсем дождь… Скорее, это даже не дождь, а будильник. Он не прозвонил вовремя. Заржавел, должно быть, из-за сырости…
— Вы хотите сказать, что он промок под дождем? Где же вы ночуете, молодой человек? На заднем дворе?
Я чистосердечно рассмеялся.
— Нет, конечно, но…
— Тогда что вы имели в виду? — Мак-Фадден отнюдь не смеялся.
Я пожал плечами.
— Он не зазвонил.
Мак-Фадден посмотрел на меня так, будто только что изловил в дамском туалете.
— Значит, вам следовало отдать его в починку, мистер Тобин. Если это повторится, я буду вынужден известить о вашем поведении нашего секретаря.
Ой, как напугал! Теперь понимаете, чем я недоволен? Какого черта я должен выслушивать подобные отповеди от какого-то подслеповатого скотча?
— А впредь, — не унимался старый хрыч, — я буду самым пристальным образом следить за вами, Тобин. Вы совсем распустились…
Это меня добило. Либо я уволюсь в ту же минуту, либо буду вынужден терпеть подобный вздор всю оставшуюся жизнь.
— Вам не придется напрягать зрение и следить за мной, мистер Мак-Фадден, — заявил я, волнуясь, как мускусная крыса в ненастную погоду. Я увольняюсь. Официальное заявление получите позднее.
Словно я ударил его под дых. Его нижняя челюсть отвалилась, словно у задыхающейся золотой рыбки, кадык заходил вверх-вниз, а из горла извергся сдавленный звук.
Что ж, я одержал верх. И ушел с гордо задранным носом. Впрочем, всю значимость содеянного я осознал лишь позже, обедая в кафе вместе с Глорией.
Закусочная Курилки Джо, находящаяся прямо за углом от конторы Уэйнрайта — наша излюбленная забегаловка. Ее любят посещать портовые парни и в первое время, когда мы начали захаживать туда вдвоем с Глорией, по нашему поводу отпускали немало шуточек. Затем мы уже сами познакомились со многими докерами и веселились с ними вместе. Глорию, разумеется, продолжали поддразнивать до сих пор, но она нисколько не обижалась. Воистину, закусочную нужно было переименовать в "Глорию", ведь она привлекала в неё куда больше посетителей, чем сам Курилка Джо.
— Что у нас сегодня? — поинтересовалась она, когда мы сели за столик.
— Сосиски с картофельным пюре или фирменное блюдо, — ответил я, заглянув в меню.
— Мне надоели сосиски с пюре. Давай отведаем фирменного блюда.
Мы заказали две порции, и Глория наклонилась ко мне.
— Теперь расскажи мне все подробно, Расс, — попросила она, сверкая глазами. — Что ты сказал Мак-Фаддену?
Я, конечно, слегка приукрасил собственную речь, как это свойственно мужчинам, когда они хвастаются перед дамами своими воинскими подвигами, но все-таки старался держаться в рамках приличия. Глория была за меня рада и горда, но все же немного встревожилась.
— Но, Расс, не поспешил ли ты с увольнением? Ведь ты ещё не подыскал себе другую работу.