— Удачи тебе, Расс, — прошептала она. — У тебя все получится, я уверена. Пусть ты и не продашь слишком много пылесосов, но зато, черт побери, сделаешь уйму женщин счастливыми!
Я рассмеялся, и она чмокнула меня в губы.
— Жаль, что я замужем, — вздохнула она. — Я бы покупала то, что ты предлагаешь, по семь дней на неделе.
Она легонько погладила Фридриха, пытавшегося вылезти на свежий воздух где-то в районе воротничка.
— Для старых друзей — бесплатно, — выдавил я.
— Посмотрим, — игриво произнесла она. — Я положила на тебя глаз с первого дня, как ты появился в нашей конторе, но даже и мечтать о тебе не смела, пока мы работали вместе. Теперь же…
Я судорожно сглотнул.
— А как же твой муж?
Глория пожала плечами и улыбнулась.
— Не пропадай, Расс. Возможно, мне уже в ближайшее время понадобится новый пылесос.
Все мои мысли по дороге домой были поглощены торговлей. Вот образчик того, до чего меня довело мое пылкое воображение. Ее Величество королева вручает мне в Букингемском дворце медаль как лучшему коммивояжеру десятилетия; я читаю лекцию директорам крупнейших компаний об искусстве преодоления кризиса в торговле; мне доставляют на дом новехонький "роллс-ройс", а я, чтобы отметить покупку, в один вечер продаю сразу пятьдесят стиральных машин. И так далее.
Подходя к дому, я окончательно уверился, что Глория права. Мое истинное призвание — торговля.
Я так весело поздоровался с Тетушкой, что она метнула на меня вдвойне подозрительный взгляд и мысленно наверняка прокралась вслед за мной по ступенькам.
Дверь в комнату Джин стояла нараспашку, а сама Джин сидела на кровати и красила ногти на ногах.
— Привет, — сказала она, не поднимая головы.
На ней была прозрачная белая блузка и наитончайшие трусики, какие я когда-либо видел. Задрав одно колено к самому подбородку, она не оставляла моему распаленному воображению никакой, даже самой крохотной подробности своей восхитительной анатомии.
Я остановился в дверном проеме, прислушиваясь к шагам Тетушки. Джин продолжала заниматься своим делом, не обращая на меня внимания.
— Как дела? — сдавленно проквакал я.
— Есть хочу, — капризно протянула девчонка.
Я с усилием оторвался от своего наблюдательного поста и прошел к себе в комнату. В верхнем ящике стола у меня хранится плитка шоколада на тот случай, если в один прекрасный вечер мне будет лень идти ужинать. Я вернулся на прежнее место и небрежно швырнул шоколадку прямо на кровать Джин. Она испуганно встрепенулась, потом восторженно вскрикнула:
— О, ты ангел!
— Заплатить можешь потом, — пошутил я.
Она ухмыльнулась, запустила в меня оберткой и надкусила плитку. Потом спросила:
— Хочешь?
— Да, но не шоколадку. Можно попробовать?
Джин состроила очаровательную гримаску и подтянула к подбородку уже обе коленки, а потом ещё и расставила длинные ножки чуть в стороны, отчего моему сладострастному взору открылась нежно розовеющая расщелина, поросшая по краям пушком. Я судорожно сглотнул.
— Если будешь приставать, я пожалуюсь Тетушке, — пообещала прелестница.
— Еще посмотрим, кому из нас она поверит, — проблеял я.
Джин хихикнула и вгрызлась белыми зубками в шоколадку.
— А я меняю место работы, — заметил я мимоходом.
— Да?
Даже в приемной дантиста люди проявляют больше любопытства.
— Я собираюсь стать коммивояжером, — гордо возвестил я.
Джин едва не поперхнулась.
— Кем?
— Коммивояжером, — с достоинством повторил я.
Джин так расхохоталась, что у меня руки зачесались дать ей по заднице. Моему самолюбию был нанесен чувствительный щелчок по носу. Неужели Глория ошибается? Черт возьми, ведь эта сопливая девчонка не способна отличить свою лобковую кость от… от радиатора. Что она смыслит в искусстве торговли?
— Попробуй-ка продать что-нибудь мне, — вызывающе произнесла она.
— А я уже попробовал, — тихо ответил я. — И, если бы не твоя тетка, ты бы это купила.
Джин внезапно замолчала, а на её губах заиграла улыбка. Ее рука легла на левую грудь и словно невзначай потерла её. Я понял, что выиграл. Она даже не пыталась отрицать, что хочет меня, а если это не свершившийся акт удачной продажи, то что? Глория была права. Верь в свой товар — и ты победишь. Что ж, мой главный товар — сексапильность — был при мне; оставалось только подобрать ему сопутствующий — холодильники, пылесосы или энциклопедии. Внезапно я ощутил сильнейшее возбуждение. Мне показалось, что в этой торговле меня ждет ошеломляющий успех. Как там звучит старая поговорка? Сперва продай себя, а остальное уже просто. Интересно, что имел в виду тот парень, который её придумал? Неужели то же самое, что и я?