Ничем не подтверждены и заявления продюсера российско-белорусского фильма «Брестская крепость» Игоря Угольникова, который перед пресс-показом картины российским журналистам сообщил, что в крепости дислоцировался укомплектованный ингушами и чеченцами 145-й полк НКВД, поставленный охранять немецких пленных, которых должны были взять в плен в ходе планируемого Сталиным вторжения в Европу. Когда же Гитлер напал первым, полк объявил ему джихад и, атаковав немцев с одними саперными лопатками, героически погиб. На самом деле 145-й полк был сформирован в 1942 году, а в крепости стоял 132-й отдельный конвойный батальон НКВД, сформированный 26 ноября 1939 года в основном из бойцов славянского происхождения. Неудивительно, что белорусская сторона категорически потребовала удалить эпизод с вымышленной атакой чеченцев, отчего фильм только выиграл.
Ватерклозет царского призрака
Петр I во время Семилетней войны, будучи в действующей армии, прислал схему (это мне Знаменский рассказывал — директор Петродворца) устройства своего ватерклозета, то есть канализации, по сути дела. Лично думал об этом. Это император, а депутатам местных и региональных собраний не мешает тоже об этом задуматься и уделить этому больше внимания.
В одной фразе сделано сразу четыре ошибки. Петр I никак не мог находиться в действующей армии во время Семилетней войны, поскольку она началась 29 августа 1756 года, а император умер 28 января 1725 года. На Семилетнюю войну он мог попасть разве что в виде привидения. Директор Петродворца Знаменский тоже никак не мог рассказывать Путину историю с ватерклозетом, поскольку такого человека и такой должности не существует. Речь идет о Вадиме Валентиновиче Знаменове, который занимал должность генерального директора Государственного музея-заповедника «Петергоф» с 1965 по 2008 год, покинув ее задолго до разговора, на который ссылался Путин.
Ислам и православие — близнецы-братья!
Россия изначально складывалась как многонациональная и многоконфессиональная. У нас страна восточного христианства, православия, и некоторые теоретики говорят, что оно во многом ближе к исламу, чем даже к католикам.
Священная книга мусульман — Коран, а в православии, католичестве и протестантизме таковой является Новый Завет, имеющий с Кораном очень мало общего. Новый Завет посвящен деяниям и учению Иисуса Христа, которого католики, православные и протестанты считают Сыном Божьим и Божьей ипостасью, пришедшим в мир спасти его. Для мусульман же Иса бен Мариам — лишь один из основных пророков, наряду с Адамом, Нухом (Ноем), Ибрахимом (Авраамом), Мусой (Моисеем) и Мухаммедом (которого христиане пророком вообще не считают). Уже поэтому православие, католичество и протестантизм ближе друг к другу с догматической точки зрения, чем к исламу, как и подобает ветвям одной и той же христианской религии.
Это прекрасно видно из документов обеих церквей, отражающих их отношения. В декрете II Ватиканского собора «Восстановление единства» сказано:
«Немалое число общин отделилось от полного общения с Католической церковью, иногда не без вины людей и с той, и с другой стороны. Однако тех, кто рождается ныне в таких общинах и исполняется веры во Христа, нельзя обвинять в грехе разделения, и Католическая церковь приемлет их с братским уважением и любовью. Ибо те, кто верует во Христа и должным образом принял крещение, находятся в известном общении с Католической церковью, пусть даже неполном… Тем не менее, оправдавшись верой в крещении, они сочетаются Христу и, следовательно, по праву носят имя христиан, а чада Католической церкви с полным основанием признают их братьями в Господе».
В свою очередь, «Основные принципы отношения Русской православной церкви к инославию» гласят, что «диалог с Римско-католической церковью строился и должен строиться в будущем с учетом того основополагающего факта, что она является Церковью, в которой сохраняется апостольское преемство рукоположений».
Никаких подобных текстов об исламе ни у православных, ни у католиков не существует, и если некие анонимные теоретики и усматривают в христианстве сходство с исламом, то это сходство чисто внешнее. С таким же успехом Путин мог, основываясь на традиции масленичных гуляний, говорить о том, что православие ближе к язычеству, чем к католицизму.