– Через два дня, – вспоминать про школу не хотелось. После жёсткого разговора у Веры в квартире Тимур не возвращался на работу. Тамара Степановна отправляла все необходимые бумаги по почте, что было не самым любимым её делом.
– Ну вот что люди скажут, когда ты появишься в таком виде, словно тебя осы покусали? – уставший Кир устроился в кресле напротив. Праздники прошли, и он мог наконец-то выдохнуть. Кассу, как всегда, собрали отличную. Премиальные подсчитаны, поставки налажены. И только проблема с горе-другом никак не решалась.
Кир предложил Тимуру поговорить с ней, мирно и спокойно, но друг напрочь отказывался. В один вечер они чуть не поссорились, благо Дэн, словно дипломированный психолог, всё разрулил.
Мартынов всё же прислушался к совету Кирилла. Приходить на работу после перепоя – не самый лучший вариант. О том, что нужно искать нового учителя русского языка и литературы думать пока не хотел.
Два дня посвятил полному ЗОЖу. Зал, сауна, даже сходил на пару сеансов массажа к любимой Наташе – специалисту с тридцатилетним стажем.
В понедельник Мартынова было не узнать: от убитого горем страдальца не осталось и следа.
Чёрный костюм, сшитый на заказ, рубашка в тон и наполированные туфли сидели на директоре элитной школы идеально. Иногда он замечал, как старшеклассницы фотографируют его на телефон, думая, что никто не видит.
Зима всё так же лютовала. Январь выдался столь же снежным, как и предыдущий месяц. Большинство дорог были расчищены, но трафик от этого меньше не становился.
Припарковав машину на привычное место, Тимур быстрым шагом направился к парадному входу.
– Тимур Ильдарович! – Роза Ларионовна в замысловатой зелёной шубе из искусственного меха спешила к Мартынову.
– Доброе утро, Роза Ларионовна.
– Ой, доброе, Тимур Ильдарович! С прошедшими!
– И Вас. Вы что-то хотели? У меня загруженное утро, – холод в голосе Мартынов не скрывал. Он понимал, о чём сейчас пойдёт речь.
– Я хотела узнать, может, Вы слышали что-то о нашей Верочке Ивановне? Она трубку не берёт, на сообщения не отвечает, – Роза Ларионовна аж запыхалась, сообщая Тимуру данную информацию. – А вдруг с ней что-то случилось?! После того случая с Сим...
– Роза Ларионовна! Я в курсе о случившемся. И раз уж мы об этом заговорили, то предупреждаю: узнаю, что эта ситуация стала известна кому-либо – полетят головы. Беседу с Тамарой Степановной я тоже проведу. Ясно?
– Бог с Вами, Тимур Ильдарович! Я – могила! – испуг большими буквами считывался с лица учительницы. Шутить с директором не хотелось: он человек слова, если сказал, что полетят головы, то они полетят.
Не желая больше продолжать разговор, Тимур покинул крыльцо. Проведя похожую беседу с Тамарой Степановной, он получил такой же ответ.
Лучи скупого январского солнца освещали холодный, пустующий пару недель кабинет. Стопка бумаг, оставленная тем вечером на столе, лежала в том же порядке. Оглядевшись, Тимур скинул пальто на кожаный диван и принялся за работу.
Дел накопилось много, в том числе и поиски нового учителя. Проверив все входящие письма и даже спам, Тимур так и не нашёл Верино письмо об увольнении.
Откинувшись на спинку всё ещё холодного кресла, Тимур набрал знакомый номер. Голос, ответивший из динамика телефона, он хотел слышать меньше всего.
– Тимур, – женский голос практически мурлыкал, выговаривая имя Мартынова.
– Доброе утро, Марина. Я по делу.
– Пф, как всегда. А я уже понадеялась, – собеседница откровенно веселилась, общаясь с ним.
– Я знаю, что одна из моих учительниц отправила всем членам комитета заявление об увольнении. Мне нужна копия, и кто его подписал, – сил скрывать раздражение оставалось всё меньше. Тимур хотел побыстрее завершить этот разговор.
– А, Никитина, что ли? Мы ещё не подписали!
– В смысле? – откуда-то появилась хрипота в голосе, Мартынов жутко захотел пить. Скрытая радость и непонимание смешались воедино. Впервые при общении с Мариной не хотелось бросить трубку и бежать мыть руки и рот.
– Ну, поздно она решилась. Кто ж увольняется без замены. Я лично ей написала, что если не выйдет, пока мы не найдем замену, то её ни одна школа в области на работу не возьмёт.