– Удивите меня, Вера Ивановна.
– Эта татуировка, – тонкие пальчики начали обводить контур огромного рисунка на груди и рёбрах, вызвав громкий вздох у Тимура. – Не похож ты на бунтаря.
– А на кого похож? – хрипло спросил Мартынов. Держать себя и своего дружка в узде возле Веры становилось всё сложнее.
– Авторитарный, властный, надменный… Немного, – каждое слово Вера произносила всё тише и тише. – Но и добрый, отзывчивый, внимательный, смелый, рассудительный, страстный.
– Кнут и пряник? – Тимур вопросительно поднял бровь.
– Правда.
– Интересная ты, Вера.
– Почему? – оторвав взгляд от татуировки, девушка по-детски широко раскрыла глаза и уставилась на Мартынова.
– Это второй вопрос? – поглаживая лопатку, Тимур смотрел в эти бездонные глаза. Они затягивали, манили, уничтожали. Его новый фетиш, хотя глупо выделять что-то одно. Вся Вера, не только тело, стала его личным наваждением.
– Нет, отвечай на первый, – скомандовала девушка, вызвав очередную волну удивления.
– Ты права, я не Мистер Совершенство. Всего, что у меня есть, я добивался кровью и потом. Вырывал, выгрызал, шёл против всех. Часто проигрывал, но меня это не останавливало, – веселье в глазах Мартынова улетучилось. Вера сразу ощутила перемену настроения Тимура. Сама того не понимая, она, видимо, задела колючую для него тему. – Дракон – символ силы для меня и страха для врагов. Плюс, он символизирует удачу, мудрость и добрую волю. Пионы – королевский цветок в китайской культуре, олицетворяет богатство и честь, а также символизирует любовь и процветание. Это, своего рода, мой оберег.
Тимур замолчал. Перед глазами появлялись образы: мать в слезах на кухне у тётки, незнакомые люди с угрозами, отец без капли эмоций. Бедность. Потерянность. Отчаяние. Делиться этой частью своей жизни мужчина не хотел. Дело не в том, что это личное, Вера поддержала бы его безоговорочно. Тимур боялся показаться слабым, всегда боялся. Забыв, что такое страх, он превратился в чёрствого и брутального мерзавца. Короткая характеристика Веры попала прямо в точку. Вот только рядом с ней вся его броня трещала по швам.
– Мне было двадцать. Я заработал достаточно денег, знакомый мастер потратил двадцать часов на весь рисунок, – продолжил Мартынов.
– Двадцать часов? Ого! – прошептала Вера, возвращаясь к изучению тату.
– Не за раз, разумеется, – усмехнулся Тимур. Он сразу понял, что осведомлённость Веры в татуировках равна нулю. – Было пару сеансов. И после словно что-то изменилось. Я стал другим. Таким, как я есть сейчас, – подытожил мужчина.
– Если ты молчишь, то очень даже ничего, – язвила Вера.
– Не наглей, – сурово зыркнул на неё Мартынов.
– А то что? – с вызовом девушка приподнялась на локте, практически залезла на Тимура, открывая вид на небольшую грудь.
Не спрашивая разрешения, Тимур аккуратно прикоснулся к небольшому соску. Зажав горошину между пальцев, он начал мучительную игру.
– Забыла про «воспитательный момент»? – продолжая терзать сосок, пригрозил Мартынов.
– Перестань, – тяжело выдыхая, взмолилась Вера. Словно трусиха, освободившись от цепких пальцев, девушка прижалась к горячему телу начальника, пряча все свои прелести от греха подальше.
– А что мне делать с этим? – взяв её руку, Тимур потянул ту вниз, к налитому кровью члену. Не мог он долго находиться возле голой, такой доступной Веры в спокойном состоянии.
Девушка не отдёрнула руку, чем удивила и слегка обрадовала Мартынова. Обхватив своей ладошкой внушительных размеров половой орган, она застыла. Вера уткнулась лицом в мужскую грудь, Тимур почувствовал, как она прикусила губу. Руку она так и не отпускала. Язык тела выдавал волнение и напряжение. Тимур не мог понять что у неё на уме.
Неожиданные движения вверх-вниз в районе паха повергли Мартынова в ступор.
– Вера, я не железный, – тихо, с ноткой раздражения произнёс он.
Девушка без какого-либо ответа начала опускаться вниз. Тимур забыл как дышать. Поведение Веры сводило с ума. Он хотел что-то сказать, но замолчал, громко выдохнув.