Ещё в ту первую встречу Вера поняла, что она не понравилась Мартынову. В его взгляде и голосе всегда читалась претензия к девушке. Она никогда не догадывалась почему.
Вот и сейчас Вера шла по коридору, вспоминая их первую встречу. Если не брать в расчёт моменты с родителями учеников и надменность Мартынова, она будет скучать по этому месту, по коллегам и даже по ученикам.
Вера улыбалась. Это решение ей далось непросто, но оно было правильным. На душе стало легко, пропало волнение. Девушка знала, что если сегодня её уволят, то она в любом случае устроится в другом месте, это не последняя школа на планете.
Зайдя в приёмную, Вера сообщила, что её ждет Тимур Ильдарович. Тамара Степановна не протестовала, была занята очередной пачкой бумаг.
– Проходи, он сам, – не отрывая взгляда от документов, указала на дверь Тамара Степановна.
Вера уже собиралась постучать в дверь, как на телефон пришла смс от мамы. Быстро прочитав сообщение, Вера таки постучалась. Услышав строгое «Проходите», она потянула за ручку.
Тимур Ильдарович сидел в своём кресле и тоже перебирал какие-то бумаги. Не отрывая от них взгляда, он указал девушке на стул.
Вера присела и, без какого-либо приветствия, заговорила первой:
– Я поставлю Симакину четвёрку за семестр…
Глава 4
Сегодня на директоре был обычный чёрный костюм и опять эта чёртова чёрная рубашка. Под словом «обычный» Вера подразумевала идеально сидевший и, скорее всего, традиционно, сшитый на заказ. Дополняли образ не менее дорогие часы скелетоны. Чёрные, как смоль, волосы были слегка растрёпаны. Но, несмотря на это, выглядел Мартынов, как всегда, безупречно. Ему бы сейчас на светский приём, а не тут сидеть.
Директор вопросительно посмотрел на Веру.
– Это не было просьбой. Я чётко дал Вам понять, что от вас требуется, – немного возмутившись, сказал Мартынов.
Снова этот взгляд, Вера понимает, что раздражает его. Он прав: он не просил, он поставил перед фактом. И шла она сюда совершенно с другими намерениями. Но обстоятельства поменялись. У Веры не было выбора.
Мама написала, что бабушку забрали в больницу: она оступилась на крыльце и сломала ногу. Вера любила бабушку Вику, та постоянно поддерживала внучку во всех начинаниях. И теперь девушка понимала, что остаться без работы она не может. Лекарства, уход и другие расходы мама сама не потянет.
Вот так жизнь сыграла с Верой злую шутку. Она была очень принципиальной, но родных любила больше. Ну и пошло оно всё к чертям собачьим. Все ставят халявные оценки, и она поставит один раз.
Главной задачей Веры сейчас было обсудить эту ситуацию с Мартыновым. Она не собиралась записываться в ряды продажных учителей. Это будет одноразовая акция. И девушка должна быть уверенной, что от неё больше не потребуют подобного, и самое главное – никто не должен узнать об этом. Вера дорожила репутацией.
– Я Вас услышала, Тимур Ильдарович, но я здесь по другому поводу, – девушка старалась быть спокойной, но получалось у неё так себе.
– Денег хотите? Хорошо, назовите сумму, я передам Симакину, – не дав договорить, отрезал Мартынов.
Нужно было видеть глаза Веры в этот момент. От шока и удивления она облокотилась на стул. На секунду у неё пропал дар речи. Как он мог такое о ней подумать!?
– Я здесь не из-за денег! При всём уважении, Тимур Ильдарович, прошу Вас не делать таких заявлений в мой адрес, – с возмущением сказала Вера.
– Что тогда? – с ещё большим интересом и ноткой иронии спросил мужчина и добавил, – Вера, у меня нет времени сидеть и отгадывать, что тебе нужно.
Девушку напрягало его поведение и раздражало, что он обращается к ней на ТЫ. Никакого уважения.
– Я поставлю Симакину четвёрку, но только при одном условии. И это условие – совсем не деньги.
Мартынов не ожидал такого поворота, от удивления он усмехнулся и откинулся на спинку стула. Ему стало очень интересно: чего же хочет Вера.
В большинстве случаев, да что там в большинстве, деньги всегда были ответом на все вопросы. Учителя хотели одного и того же: белый конверт с «благодарностью» от родителей учеников. Тимур меньше всего любил эту часть своей работы. Он не брал откаты и тем более не просил долю от того, что получали учителя. Он сам ненавидел взятки и презирал людей, которые: а) брали взятки и б) давали взятки, чтобы облегчить свою жизнь.