Я поймала себя на мысли, что не возражаю. Похоже, Рокотов вовсе не сноб и не зануда. Мы прошли по центральной аллее, и вышли к пруду. Зеркало воды сверкало под лучами весеннего солнца.
– Здесь будут жить лебеди. Белые и черные. Как когда-то давно, лет двести назад, – мы прошлись по краю пруда в сторону развалин на его берегу. Рокотов переполняла гордость за свое детище. – Это руины беседки. Представьте, ее чертежи сохранились. Я хочу восстановить все максимально близко к историческому облику поместья. Разумеется, модернизировать придется многое, но экстерьер и интерьер должны быть сохранены до мельчайших подробностей.
– Это прекрасно. Редко, кто ценит историю. Многие старинные здания просто сносят или переделывают так, что и не узнать.
– Приятно, что Вы меня понимаете. А вот архитектор из Вашей фирмы как раз предложила все построить с нуля.
– Она хороший специалист, просто хочет сэкономить Ваши деньги. Восстановление намного дороже нового строительства.
– Вот уж не думал, что одна девушка может похвалить другую, тем более, свою коллегу. Она о Вас совсем другого мнения.
И вот зачем он мне это сказал? Ждет, что я тоже начну ее хаить? Ну, уж нет. Я благородна и снисходительна к другим, в отличие от Даши. Зря он считает, что все женщины одинаковы и готовы поливать друг друга грязью. Хорошо же он о нас думает!
– Это ее право. Я догадываюсь, что она обо мне говорит, и что думает. И мне это, поверьте, безразлично. К тому же конструктор – главный враг архитектора, – улыбнулась я.
– А ведь она дочь Вашего босса?
– Да.
– Ну, тогда это много объясняет.
– Повторю, она очень даже хороша в своей профессии. А ее личная неприязнь меня не волнует.
– Вы так уверены в себе?
– Я лучший конструктор в нашей фирме.
– Даже так?
– Именно. У нас работают еще три специалиста этого профиля – две пенсионерки и мужчина средних лет. Отличные конструктора, но старой закалки. Они принципиально не выезжают на объекты. А к работе с заказчиками напрямую их не допускает шеф – они любого отпугнут своим умением разговаривать с клиентом, – рассмеялась я. – Желаете с ними пообщаться? Они быстро объяснят Вам, что Вы не правы во всем. Вообще во всем.
– Однозначно, нет. Раз шеф Вас порекомендовал мне, значит, Вы и правда, лучшая.
Мы прошли по боковой аллее. На ней ландшафтные работы шли полным ходом. Восстанавливалось мощение из дикого камня. Вдоль аллеи тут и там виднелись старинные мраморные статуи.
– Их привезли из Италии очень давно. Удивительно, что не все разбиты, – Рокотов любовно погладил постамент одной из них. – Флора. Даже надпись сохранилась.
Богиня цветов была крупна, с небольшой грудью, похожей на перевернутые чашки и прямым римским носом. Толстая мраморная бабочка сидела не ее сандалии. Флора была бесстыдно обнажена и совершенно не эротична. В руках богиня держала букет размером со сноп из всевозможных растений, включая ананас. Не слишком изящна, зато подлинник.
– Немного наивна, но мне нравится, – поделилась я впечатлением.
– А Вы резки в своих суждениях, – усмехнулся Рокотов.
– Нет, что Вы, я ничего не сужу. Наивность не пошлость, и не кич. Это вовсе не плохо в моем понимании.
– Вы интересная девушка, со своим мнением. И не боитесь его высказывать.
– И чего мне бояться? Что Вы смените специалиста? – подковырнула я Рокотова.
– После того, что я успел узнать о Вас, Вам это не грозит, – располагающе улыбнулся Александр Олегович.
Глава 5
Темная аллея вывела к лугу, залитому солнцем, и старинное мощение дорожки неожиданно оборвалось.
– Здесь было колхозное поле, – сообщил Рокотов. – Теперь заросло. Сложно будет восстановить парк в этой части поместья. Чертежи, возможно, сохранились в городских архивах. Будем искать.
Александр Олегович наклонился и сорвал несколько весенних цветов, в обилии росших на краю заброшенного поля.
– Первоцвет. Прошу! – протянул Рокотов мне маленький букетик. – Люблю полевые цветы.
– Я тоже, – цветы пахли весенней свежестью, и я зарылась в них носом. – Спасибо!
Время летело незаметно. Мы зашли еще на конюшню, посмотрели обширные подвалы и ледник. Завернули к летнему павильону и посетили оранжерею, от которой почти ничего не осталось. Поместье было обширным, и после восстановления обещало превратиться в настоящий дворцовый комплекс. Однако пора было возвращаться в город.