«А вообще-то, какой может быть киднеппинг в детдоме?! — мои тренированные извилины уже заработали в нужном направлении. — Логичнее предположить массовый побег, например? Тоже не редкость в наше время. Поскольку условия жизни в этих заведениях частенько несильно отличаются от исправительно-трудовых колоний. Детки, детки, и куда же вас понесло? Зима в полный рост: морозец под двадцать, сугробы выше головы. В городе спрятаться особо негде. Милиция перекроет все немногочисленные дороги, автовокзал и „железку“, потом начнут планомерное прочесывание подвалов и заброшенных строений — выловят по одному и пачками за несколько дней! Вот если бы пропал один ребенок, тогда возможно…»
Умственные упражнения мои были прерваны внезапно ожившим служебным телефоном. Даже не пытаясь догадаться, кто бы это мог быть, я снял трубку.
— Котов слушает.
— Але, это номер 55–24–12? — раздался в наушнике подозрительно знакомый голос.
— Нет…
— Так что ж вы снимаете трубку?
— Блин, Дюха! — радостно взревел я. — Откуда ты, черт?
Опустившийся почти до нуля градус моего настроения стремительно прыгнул к точке восторга, потому что это был он, Андрей Куваев, мой бывший сосед по парте, тоже старый друг, а еще — системный программист, забияка и путешественник. Правда, на путешествия его «пробило» буквально последние лет пять. Именно поэтому мы теперь виделись редко, но это никак не отразилось на наших чувствах. Более того, с некоторых пор у нас вошло в привычку собираться у кого-нибудь на квартире после очередного Андрюхиного возвращения и слушать рассказы о его приключениях, потягивая ром или благородный коньяк и покуривая любимые сигареты.
«Кажется, Новый год у меня все-таки состоится!» — весело подумал я.
— Из Аотеароа, Димыч, — уже нормальным голосом загудел Андрюха, — то есть из Страны Длинного Белого Облака!
— Ух ты, из Новой Зеландии?!
— Соображаешь, молодец!
— И чего ты там забыл?
— Все комменты при личной встрече.
— Ладно, потерплю. А где?
— Думаю, договоримся. Сейчас вот Олегу позвоню…
— Не дозвонишься.
— Почему?
— У нас тут киднеппинг образовался. А такая работенка по его части.
— М-да, как все запущено, — Дюха явно погрустнел.
— Не сникай, — успокоил я. — Меня тоже к этому делу припахали, как журналиста, так что я с Олегом сам переговорю насчет точки рандеву.
— О’кей, Димыч, — воспрял наш бродяга. — До связи!
Я с удовольствием припечатал трубку к аппарату и потер руки — отлично, мсье Котофф, работаем! Привычно прошерстил ящики стола, собрал «походный минимум»: диктофон, блокнот, ручку, фонарик, лупу и медицинские перчатки. Последние три вещи на самом деле вовсе нелишние в работе репортера уголовной хроники. Куда только не приходится лазить и в чем только ни приходится ковыряться в поисках «горячей» информации для заметки или репортажа.
Добавив к набору пару пачек сигарет и бутылку холодного зеленого чая, я застегнул сумку и вызвал по мобильнику Олега Ракитина.
— Привет, опер! Идешь по следу?
— Копаюсь в снегу! — неприветливо отозвался Олег. — Чего надо?
— Звучит оптимистично, — не удержался я. — А мне тут задание дали. Новогоднее.
— Если ты по поводу праздничного меню, звони Алене. Мне некогда!
— Вряд ли твоя жена здесь поможет. Первым пунктом у меня значится киднеппинг в Заречном детдоме.
В трубке отчетливо засопели, послышалось сдавленное ругательство, наконец Ракитин как-то натужно пропыхтел:
— Хватит болтать, Димыч! Сколько тебе сюда добираться?
— Ты что, застрял? — догадался я. — И где?
— Километр до детдома не доехал!
— Гут, мин херц, — подскочил я, — жди минут через двадцать!
Служебную машину Ракитина я увидел издалека. Вернее, виден был только зад его «ауди», каким-то непостижимым образом умудрившейся слететь с совершенно прямой дороги на обочину и зарыться в сугроб. И это при том, что Олег умел виртуозно управлять любым колесным транспортом!
Я остановил свой полноприводный «сузуки» буквально в паре метров от «ауди» и лишь тогда обнаружил бравого капитана, усердно откапывающего левое крыло машины.
Я вышел из джипа, но Олег поднял голову только на звук захлопнувшейся дверцы.
— Привет! — пропыхтел он, вытирая рукавом куртки раскрасневшуюся физиономию.
— Физический труд на свежем воздухе весьма полезен для здоровья работников охраны правопорядка, — хмыкнул я, пожимая руку друга.