– Как думаешь, кто-нибудь уцелел? – нарушил молчание Сомов.
– Посмотрим, – ответил я. – Сдай полста метров назад. Илья – короткими поверх машин, по моей команде.
Открыв верхний люк десантного отделения, я встал на сиденье и осмотрелся. Сканер послушно выдал несколько десятков отметок целей, ни одной, помеченной зелёным маркером. После первых выстрелов цели пришли в движение. На дороге стали появляться изменённые, которые тут же падали, разрываемые выстрелами пулемёта. Даже оказавшись на земле, они продолжали ползти в нашу сторону, захлёбываясь в крови и грязи. Я продолжал корректировать огонь, когда заметил несколько отметок позади. Развернулся, приложился к оптике винтовки. Четверо изменённых спешили к нам, срываясь на бег. Последний из них упал совсем рядом с машиной. Только оглянувшись, я понял, что всё закончилось, пулемёт тоже замолчал. На сканере – ни одной отметки. На какое-то время повисла пауза. Было в этом истреблении что-то неправильное. Если бы не машины, перегородившие дорогу, я бы предпочёл проехать мимо, оставив заражённых на волю своей судьбе.
Когда отогнали на обочину последнюю машину, Сомов подвёл итог:
– Командир, тут не все. Четырёх машин нет. Видимо, удалось уйти.
Его оптимизма я не разделял. Информации о том, что кому-нибудь удалось достичь убежища, не было. Это не единственная проблема, которая меня сейчас беспокоила. Последние сутки я не мог ни с кем связаться. Водолей не отвечал, так же как и убежище и оба города. Сначала решил, что дело в неисправности модуля связи, но быстро убедился в обратном. Никто из моей команды не смог связаться, а диагностика модулей связи неисправностей не выявила. С этого момента дурные предчувствия только усиливались. В течении последующих трёх суток обнаружились недостающие машины и несколько групп изменённых. Чем ближе к убежищу, тем чаще стали попадаться пришлые мутанты. Их легко можно было отличить по одежде из шкур и примитивному оружию.
Пассажиры за всё время в пути хлопот не доставляли. Мы переговаривались по внутренней связи, и они могли только догадываться о содержании наших разговоров, поэтому предпочитали общаться между собой. Лена старалась не отвлекать Илью от обязанностей, а завлаб большую часть времени пребывал в задумчивости. На вопросы о самочувствии отвечал, что всё нормально. Лена на правах доктора и повара в одном лице постоянно напоминала о времени приёма пищи и после каждой вынужденной остановки с выходом наружу, проводила обеззараживание. Завлаб наблюдал за её действиями с едва заметной усмешкой. С каждым днём его настроение становилось благодушнее. Он рассчитывал, видимо, что все беды остались позади. Моё сообщение об отсутствии связи выбило его из колеи, и он устроил натуральную истерику. Такой реакции я ожидал от Лены, но просчитался, она совершенно спокойно прореагировала на это:
– Какой у вас план, Константин? – спросила немного нахмурившись.
– Будем смотреть по обстановке, пока выводы делать рано.
Как ни странно такой ответ её устроил, но завлаб снова вспылил:
– И когда вы нам хотели об этом сообщить? – Олег Николаевич едва сдерживал свой гнев.
– Напомню, я не обязан вам ни о чём сообщать. Или желаете возглавить группу?
– С удовольствием, если бы… – Лена не дала договорить и одёрнула его за рукав. – Вы не понимаете, у нас образцы, лаборатория только в убежище, – он отмахнулся от Лены довольно грубо. – Если ближайшее время мы не создадим вакцину, то будет поздно, мы никого не спасём. Сколько раз за всё время пропадала связь? – удовлетворившись нашим молчанием, он продолжил. – Я про это и говорю, всё намного серьёзней, а Вы сообщаете мне об этом в последний момент.
– Я понимаю, что связь пропала не просто так, – решил его немного успокоить, – но это ничего не меняет. Я помню то время, когда и связи не было.
– Я не ставлю под сомнение ваши заслуги, – с раздражением проговорил завлаб, – но ваше равнодушие меня пугает.
– Не надо путать равнодушие со спокойствием, – возразил я. – Мы трезво оцениваем ситуацию и отсутствие связи нас беспокоит не меньше чем вас, но выводы делать рано, информации недостаточно…
Разговор мог бы продолжаться ещё долго, но был прерван докладом Сомова:
– Купол на горизонте.
Спешившись к машине, мы и сами убедились в этом. Купол защитного поля был отчётливо виден и окрашивал низкие тучи в цвет крови, подогревая тревогу команды. После посещения заброшенных фильтрационных пунктов недалеко от убежища стало понятно, что заражение пришло и сюда. Многочисленные тела изменённых и их жертв говорили о том, что в этой битве, кроме смерти, победителей не было. Всю ночь напролёт мы вызывали на связь хоть кого-нибудь, но эфир молчал. Никто не спал, всё ещё надеясь, что удастся проникнуть в убежище. С каждым часом эта надежда таяла. Оставалось только одно: укрыться в малом убежище на базе. С рассветом мы двинулись в путь и к обеду уже были на месте.