– На то, что это долбаная криокамера! – я разуваюсь и указываю на белую плитку под ногами.
– В криокамере холодно, а не стерильно, – автоматически возражает она.
И я вдруг смеюсь. Не могу сдержаться. Захожусь искренним хохотом от этого назидательного тона, запрокидывая голову. И тут девчонка меня удивляет. Вместо грубости выдает мне неуверенную ответную улыбку, которая внезапно расцвечивает весь ее образ. Зажигает. Обостряет. И даже украшает.
Останавливаюсь как громом пораженный. Так ведь говорят о ситуациях, когда ты на хрен в шоке от того, что видишь перед собой? Или нет – когда ты в шоке от того, что чувствуешь от увиденного?
Глава 11
Женя смущается и ведет меня, внезапно притихшего, на кухню. Там тоже все стерильно чисто. Я едва удерживаюсь от того, чтобы сокрушенно покачать головой. Клянусь, за эти минуты я начал понимать эту девочку гораздо лучше, чем за все время, что мы учимся вместе. Конечно, остается вероятность, что я неправильно расценил все, что увидел. Но у меня стойкое ощущение, что я прав.
В гулкой тишине она указывает мне на стул рядом со стеклянным столом. Я качаю головой и иду к окну, изучая по пути белые глянцевые фасады кухни. Вижу кошачьи миски и спрашиваю:
– У тебя есть кот?
– Да, – Гольцман неопределенно взмахивает рукой, – Рекс где-то в комнате, он к чужим не выходит.
Я удивленно хмыкаю:
– Ты назвала кота Рекс?
Она хмурится, кивает и спрашивает:
– Будешь чай?
– А кофе есть? Чай я уже пил.
– Есть, – Гольцман открывает шкаф и тянется к верхней полке.
– А ты всегда в тишине сидишь?
– На кухне? – уточняет она.
Мои губы подрагивают, сражаясь с улыбкой.
Говорю спокойно:
– Ну, начнем с кухни. Тут ты всегда в тишине?
– Да. Я не ем под телевизор.
– Очевидно потому, что это неправильно? – пытаюсь сильно не иронизировать.
Женя серьезно кивает:
– Да.
– А музыка?
– Что?
– Ну, музыка, Гольцман, – терпеливо объясняю я, – знаешь, что это такое?
– Яр, ну не делай из меня совсем уж чудовище! Знаю я музыку.
– Почему не слушаешь?
И она снова теряется. Смотрит на меня настороженно. Видимо, чтобы скрыть эмоции, оборачивается к кофемашине:
– Молоко нужно?
– Не, давай так, не помешает взбодриться.
Женя двигается по кухне легко, но как-то скованно, ставит передо мной сухофрукты и орешки. Я поднимаю на нее выразительный взгляд.
– Что? – она прячет пальцы в рукава домашней кофты.
– Жень, а тебе никогда не было тесно? – вдруг спрашиваю. – В этой правильности и стерильности?
– Ты меня по имени назвал.
– Ну да, тебя же так зовут.
– Раньше не называл, – упорствует она.
И я понимаю, что она, конечно, права. Раньше не называл. С другой стороны, какая разница? Жендос, Женя. Гольцман. Это ведь все про нее.
– А сейчас назвал. Не беси, Гольцман, – начинаю заводиться, но оттормаживаю и перевожу тему, – вон, у тебя даже «умная» колонка есть.
– Ну, я время у нее спрашиваю. Или про погоду. Или свет в коридоре включаю.
– Идеальное применение, – ворчу я. – Давай начнем с одной песни. Не буду шокировать тебя полноценной вечеринкой.
– Ну давай попробуем, – наконец с привычным апломбом задирает она подбородок.
Заглядываю в телефон, чтобы выбрать трек из своего плейлиста, и обращаюсь уже к колонке:
– Включи песню «Ром с колой».
– Ты же, наверное, догадываешься, что я не пью?
– Ты просто меня убиваешь, заучка, – тяну я, – разве песня от этого может стать хуже?
– Не знаю, наверное.
– Просто послушай и не души меня. Сядь, кофе попьем.
Она послушно опускается на стул напротив.
Смотрю на Женю, отпиваю из маленькой кружки, как раз для эспрессо. К прослушиванию песни она подходит, как и ко всему, обстоятельно. Внимательно вслушивается в слова и ловит ритм. То, что трек ей заходит, я вижу через прозрачную столешницу по ее колену, которое танцует в такт. Очень сдержанно. Но мне хватает. И я улыбаюсь Гольцман. Просто потому, что хочется. Потому что она первый раз видится мне человеком, хрупкой девочкой. Это интересно. Как минимум.
На строчках «Ты хочешь романтики? Выходи из дома, так давно знакомы наши галактики, идем гулять» Женя вскидывает на меня какой-то странный взгляд. Будто хочет что-то спросить, но не решается. И никогда не решится. Огромные глаза смотрят на меня так пронзительно, что я резко поднимаюсь на ноги и говорю:
– Пойдем.
– Куда?
– Погуляем.
– Как это? У нас же визит в гости.
Я закатываю глаза: