Я указал на складной стул перед складным столом, который я использовал в качестве письменного стола.
Он вошел, шаркая, неся выпуклый металлический предмет. Я никогда не видел ничего подобного. Он бросил его на мой стол.
Я посмотрел на предмет. Это было похоже на то, как будто кто-то расплющил медицинский шар, добавил треугольник к одному концу и трапецию к другому.
Он сел в кресло и вытянул руки. — Чувак, это было странно. Я никогда раньше не летал на вертолете. А ты? Ну, конечно, у вас есть. Как еще ты сюда доберешься? Я имею в виду, я думаю, вы могли бы использовать лодку, но, вероятно, нет. Я слышал, что они держат носитель подальше от земли на случай катастрофы во время экспериментов с астрофагами. Лодка была бы лучше, честно говоря, от этой поездки на вертолете меня чуть не стошнило. Но я не жалуюсь. Я просто счастлива участвовать в этом.
— Гм — я указал на предмет на моем столе, — что это за штука?
Он каким-то образом стал еще более энергичным. — Ах, точно! Это жук! Ну, во всяком случае, прототип для одного из них. Моя команда и я думаем, что у нас есть большинство проблем. Ну, у вас никогда не было всех перегибов, но мы готовы к реальным испытаниям двигателя. И университет сказал, что мы должны сделать это здесь, на носителе. Об этом также заявило правительство провинции Британская Колумбия. О, и национальное правительство Канады тоже так сказало. Кстати, я канадец. Но не волнуйтесь! Я не один из тех антиамериканских канадцев. Я думаю, что с вами, ребята, все в порядке.
— Жук?
— Да! — Он поднял его и повернул трапецию ко мне. — Вот как команда «Аве Мария» отправит нам информацию. Это маленький автономный космический корабль, который автоматически вернется на Землю с Тау Кита. Ну, на самом деле, откуда угодно. Это то, над чем я и моя команда работали в течение прошлого года.
Я заглядываю в трапецию и вижу блестящую стеклянную поверхность. — Это что, спин-драйв? — Я спросил.
— Конечно, есть! Блин, эти русские знают свое дело. Мы просто использовали их дизайн, и все вышло великолепно. По крайней мере, я так думаю. Мы еще не тестировали привод вращения. Самое сложное — это навигация и рулевое управление.
Он повернул устройство и повернул треугольную голову ко мне. — Здесь находятся камеры и компьютер. Никакой причудливой инерциальной навигационной чепухи. Он использует обычный видимый свет, чтобы видеть звезды. Он идентифицирует созвездия и по ним определяет свою ориентацию, — он постучал по центру луковичного панциря. — Здесь есть небольшой генератор постоянного тока. Пока у нас есть астрофаг, у нас есть сила.
— Что он может нести? — спрашиваю я.
— Данные. У него есть избыточный RAID-массив с большим объемом памяти, чем кому-либо когда-либо понадобится. — Он постучал в купол. Это слегка отозвалось эхом. — Основная часть этого щенка-хранилище топлива. Для этого потребуется около 125 килограммов астрофага. Кажется, много, но… блин… двенадцать световых лет!
Я поднял устройство и пару раз взвесил его в руках. — Как это получается?
— Реактивные колеса внутри, сказал он. — Он вращает их в одну сторону, корабль-в другую. Проще простого.
— Межзвездная навигация — это «просто»? — Я улыбнулся.
Он хихикнул. — Ну, для того, что мы должны сделать, да. У него есть приемник, который постоянно прослушивает сигнал с Земли. Как только он услышит этот сигнал, он передаст свое местоположение и будет ждать инструкций от Сети Глубокого космоса. Нам не нужно быть очень точными с навигацией. Нам просто нужно, чтобы он появился в пределах радиуса действия Земли. В любом месте в пределах орбиты Сатурна или около того все будет в порядке.
Я киваю. — И тогда ученые смогут точно сказать ему, как вернуться. Умный.
— Он пожал плечами. — Они, вероятно, сделают это, да. Но им это и не нужно. Они первым делом передадут по радио все данные. Информация доходит до всех. Тогда они могут забрать его позже, если захотят. О, и мы делаем четыре таких. Все, что нам нужно, — это чтобы один из них пережил путешествие.
Я поворачивал жука то в одну, то в другую сторону. Она оказалась на удивление легкой. Самое большее, несколько фунтов. — Хорошо, значит, их четыре. Какова вероятность того, что каждый из них переживет поездку? Есть ли на борту хотя бы небольшое системное резервирование?
— Он пожал плечами. — Не так уж и много, нет. Но он не должен путешествовать почти так же долго, как «Аве Мария». Так что вещи не должны выживать так долго.
— Все идет по тому же маршруту, верно? — Я спросил. — Почему это не занимает столько же времени?