— Ваш корабль охлаждается астрофагами, вопрос?
— Да. Астрофаг охлаждает корабль.
Каналы астрофага проходят по всему корпусу как раз для такого случая. Ну, не случай «взрыва атмосферы планеты таким количеством инфракрасного света, что в результате может расплавиться сталь», а общие ситуации, когда накапливается тепло. В основном от солнца или Тау Кита, нагревающего корабль, и тепла, которому некуда деваться.
— Астрофаги поглощают тепло. Мы в безопасности.
— Согласен. Мы в безопасности. И мы готовы. Бросьте зонд!
— Бросьте зонд! — Он хлопает когтем по кнопке сброса.
Я слышу скрежет и звон катушек, соскальзывающих с корпуса по одной и падающих на планету внизу. Всего двадцать катушек, каждая падает и разматывается, прежде чем выпустить следующую. Наши лучшие усилия направлены на то, чтобы цепь не запуталась.
— Катушка шесть на расстоянии… — сообщает Рокки.
Панель жизнеобеспечения снова мигает предупреждением. Я снова отключаю звук. Астрофаг живет на звездах. Я уверен, что немного отраженного ИК-света не будет слишком много тепла для него.
— Катушка двенадцать на расстоянии… — говорит Рокки. — Сигнал пробоотборника хороший. Теперь пробоотборник обнаруживает воздух.
— Хорошо! — Я говорю.
— Хорошо, хорошо, — говорит он. — Катушка восемнадцать… увеличение плотности воздуха…
С отключенными внешними камерами я не вижу ничего из того, что происходит. Но показания Рокки соответствуют нашему плану. Прямо сейчас цепь разворачивается, когда она падает. Наши наклонные двигатели удерживают нас в небе, но ничто не удерживает цепь от падения прямо вниз.
— Катушка на Двадцать. Все катушки выпущены. Плотность воздуха в пробоотборнике почти равна уровню размножения астрофагов…
Я смотрю на Рокки, затаив дыхание.
— Пробоотборник закрылся! Уплотнение герметично, нагреватель включен! Успех, успех, успех!
— Успех! — кричу я.
Это работает! Это действительно работает! У нас есть образец воздуха Адриана из зоны размножения астрофагов! Если есть какие-то хищники, они должны быть там, верно? Я надеюсь, что это так.
— Теперь второй шаг. — Я вздыхаю. Это не будет весело.
Я отстегиваю ремни и выбираюсь из кресла. Сила тяжести Адриана в 1,4 г тянет меня вниз под углом 30 градусов. Вся комната кажется наклоненной, потому что на самом деле она наклонена. Это не тяга двигателя, которую я чувствую. Это гравитация.
Одна точка четыре g — это не так уж плохо. Все немного сложнее, но не без оснований. Я влезаю в костюм Орлана ЕВЫ. Это будет, мягко говоря, трудно. Я должен выйти на улицу и сделать ЕВУ, находясь полностью под действием гравитации.
Излишне говорить, что абсолютно никакая часть скафандра EVA, шлюза или моего обучения не была удаленно разработана для такой возможности. Кто бы мог подумать, что мне придется топтаться по кораблю в полной гравитации? Более чем полный, на самом деле?
И все же, какой бы сильной ни была гравитация, воздуха все равно нет. Худший из всех миров. Но другого выхода нет. Мне нужно взять образец.
Прямо сейчас пробоотборник висит на конце 10-километровой цепи, которая просто болтается в воздухе. У нас нет простого способа вернуть его на корабль.
Когда я все это планировал, моей первой мыслью было оттолкнуться от планеты, а затем собрать пробоотборник, когда мы вернемся к нулевой гравитации. Проблема в том, что это буквально невозможно сделать, не испарив пробоотборник. Любой путь, по которому я попытаюсь вывести корабль из гравитации Адриана-или даже на стабильную орбиту-будет означать использование спиновых двигателей. Они будут толкать корабль вперед, что заставит цепь и образец отстать от нас и попасть в инфракрасный взрыв позади корабля. И тогда пробоотборник, все в нем и цепочка становятся отдельными, очень горячими атомами.
Следующей моей идеей было сделать огромную катушку, которая могла бы поднимать цепь. Но Рокки сообщил мне, что он никогда не сможет сделать катушку достаточно большой и прочной, чтобы поднять всю 10-километровую длину.
У Рокки была довольно умная мысль: Пробоотборник мог подняться по цепочке, когда это было сделано. Но после некоторых экспериментов он отказался от этой идеи. Он сказал, что риск того не стоит.
Итак, у нас есть… другой план.
Я хватаю специальную лебедку, разработанную Рокки, и прикрепляю ее к поясу с инструментами моего костюма.
— Будь осторожен, говорит Рокки. — Теперь ты друг.
— Спасибо, говорю я. — Ты тоже друг.
— Спасибо.
Я захожу в шлюз и выглядываю наружу.