Через несколько секунд сила резко уменьшается. Теперь это гораздо более управляемо. На самом деле меньше 1 г. Все благодаря волшебству математики центрифуги.
Сила, которую вы ощущаете в центрифуге, обратно пропорциональна квадрату радиуса. Размотав кабели, я увеличил радиус с 20 метров (половина длины корабля) до 75 метров (расстояние от диспетчерской до центра масс с полным удлинением кабеля). Я не знаю, с какой силой я имел дело раньше, но теперь это на одну четырнадцатую больше, чем было.
Я все еще прижат к монитору, хотя и не так сильно. По моим оценкам, около половины грамма. Я снова могу дышать.
Все кажется перевернутым с ног на голову. Я использовал центрифугу в ручном режиме, поэтому она сделала именно то, что я ей сказал, и ничего больше: она удлинила кабели. Он не поворачивал отсек экипажа лицом внутрь. Центрифуга толкает все к носу отсека экипажа. Лаборатория теперь «наверху» от меня, а общежитие еще дальше «наверху».
Я даже не знаю, где находится ручное управление вращением отсека экипажа, и у меня нет времени их искать. А пока мне придется работать на перевернутой земле.
Я привязался к воздушному шлюзу и открыл его. Внутри все в беспорядке, но мне все равно. Я распутываю скомканный костюм ЕВЫ и снимаю перчатки. Я надел их.
Вернувшись в диспетчерскую, я стою на консолях (панели управления теперь «опущены»). Надеюсь, я не слишком сильно все порчу. Я встаю над телом Рокки, хватаюсь руками в перчатках за его панцирь с обеих сторон и поднимаю.
Боже мой.
Я положил его обратно. Если я попытаюсь сдвинуть его вот так, я выверну спину. Но я поднял его, хотя и ненадолго. Это было похоже на 200 фунтов. Слава богу, мы находимся в половине гравитации. При полной гравитации он весил бы 400 фунтов.
Мне понадобится нечто большее, чем мои руки, чтобы поднять его.
Я сбрасываю перчатки, отскакиваю назад к воздушному шлюзу и отбрасываю предметы в сторону, пока не нахожу страховочные тросы. Я оборачиваю два троса под панцирем Рокки и перекидываю их через плечи. Я обожгла руки в нескольких местах во время процесса, но с этим я разберусь позже.
Я пристегиваю каждый трос к себе под мышками. Это будет неудобно и определенно не будет выглядеть круто, но мои руки будут свободны, и я буду поднимать ноги.
Я протягиваю обе руки через люк в лабораторию и хватаюсь за ближайшую ступеньку лестницы. Поначалу все идет медленно. В рубке управления нет лестницы. С чего бы это? Никто не думал, что он будет перевернут вверх дном.
Мои плечи кричат от боли. Это не очень хорошо продуманный рюкзак с правильно распределенной нагрузкой. Это 200 фунтов инопланетянина, удерживаемого двумя тонкими ремнями, впивающимися в мои ключицы. И мне остается только надеяться, что температура плавления нейлоновых тросов выше, чем температура тела Рокки.
Я хрюкаю и морщусь, переступая через ступеньку за ступенькой, пока не вхожу в лабораторию. Я использую край люка, чтобы упереться ногами и подтянуть Рокки ремнями.
Лаборатория — это катастрофа. Все свалено в кучи по всему потолку. Только стол и стулья остались на полу надо мной-они привинчены к полу. И, к счастью, большая часть более тонкого оборудования прикреплена к ним болтами. Тем не менее, это тонкое готовое лабораторное оборудование не было предназначено для того, чтобы его разбрасывали, как попкорн, и подвергали воздействию 6 или 7 граммов. Интересно, сколько вещей безнадежно сломано.
Здесь, наверху, гравитация меньше. Я ближе к центру центрифуги. Чем выше я поднимусь, тем легче будет.
Я пинаю лабораторные принадлежности и оборудование с дороги и тащу Рокки к люку в общежитие. Я повторяю болезненный процесс, который только что проделал. Сила меньше, но все равно больно. И снова я использую люк в качестве опоры, чтобы затащить Рокки в комнату.
Моя маленькая часть общежития едва вмещает нас обоих. В секции Рокки такой же беспорядок, как и в лаборатории. Его верстак не был закреплен на месте, так что теперь он на потолке.
Я тащу его по потолку и забираюсь на свою койку. Он полностью развернулся, благодаря своему поворотному шарнирному креплению. Это удобная платформа для доступа к воздушному шлюзу между моей зоной и зоной Рокки.
Дверь шлюза с моей стороны открыта. Он использовал его, чтобы спасти меня.
— Чувак, зачем ты это сделал?! — Я ворчу.
Он мог позволить мне умереть. Он должен был, правда. Он мог справиться с центростремительной силой, без проблем. Он мог бы не торопиться, изобрести изобретение и использовать его, чтобы вернуть контроль над кораблем. Да, я знаю, он хороший парень, и он спас мне жизнь, но дело не в нас. Ему нужно спасти планету. Зачем рисковать его жизнью и всей его миссией ради меня?