У дверей комплекса стояли два солдата армии США. Так же, как и в предыдущие два дня, когда я там работал. Я пронесся мимо них.
— Мы должны были остановить его? — Я слышал, как один спросил другого. Мне было все равно, каков будет ответ.
Я протопал в комнату наблюдения. Стрэтт, конечно, был там и читал ее планшет. Она подняла глаза, и я заметил на ее лице искреннее удивление.
— Доктор Грейс? Что ты здесь делаешь?
Мимо нее, через окна, я заметил четырех человек в защитных костюмах, работающих в лаборатории.
— Кто они такие? — сказал я, указывая на окно. — И что они делают в моей лаборатории?
— Не могу сказать, что мне нравится твой тон, — сказала она.
— Мне все равно.
— И это не твоя лаборатория. Это моя лаборатория. Эти техники собирают Астрофагов.
— Что ты собираешься с ним делать?
Она держала планшет под мышкой. — Твоя мечта сбывается. Я разделяю Астрофаг и отправляю его в тридцать разных лабораторий по всему миру. Все, от ЦЕРНА до центра по производству биологического оружия ЦРУ.
— У ЦРУ есть биовея…? — начал я. — Не бери в голову. Я хочу еще поработать над этим.
Она покачала головой. — Вы сделали свое дело. Мы думали, что это безводная жизнь. Оказалось, что это не так. Вы это доказали. И поскольку ни один инопланетянин не вырвался из вашей груди, мы можем считать, что фаза морской свинки тоже закончилась. Итак, вы закончили.
— Нет, я еще не закончил. Нам еще многому предстоит научиться.
— Конечно, есть, — сказала она. — И у меня есть тридцать лабораторий, которые с нетерпением ждут, чтобы начать работу над этим.
Я шагнул вперед. — Оставьте здесь немного Астрофага. Позвольте мне поработать над этим еще немного.
Она тоже шагнула вперед. — Нет.
— Почему бы и нет?!
— Согласно вашим записям, в образце было сто семьдесят четыре живых клетки астрофагов. А вчера ты убил одного, так что у нас осталось сто семьдесят три.
Она указала на свой планшет. — Каждая из этих лабораторий-огромных национальных лабораторий-получит по пять или шесть клеток в каждой. Вот и все. Мы опустились до такого уровня дефицита. Эти клетки-сто семьдесят три самые важные вещи на Земле прямо сейчас. Наш анализ их определит, выживет ли человечество.
Она помолчала и заговорила чуть тише: — Я понял. Вы потратили всю свою жизнь, пытаясь доказать, что жизнь не требует воды. Затем, невероятно, вы получаете настоящую внеземную жизнь, и оказывается, что ей нужна вода. Это грубо. Стряхни это и возвращайся к своей жизни. Я получил его отсюда.
— Я все еще микробиолог, который провел свою карьеру, разрабатывая теоретические модели инопланетной жизни. Я полезный ресурс с набором навыков, которого почти ни у кого нет.
— Доктор Грейс, я не могу позволить себе роскошь оставлять образцы здесь только для того, чтобы погладить ваше уязвленное самолюбие.
— Эго?! Дело не в моем эго! Речь идет о моих детях!
— У тебя нет детей.
— Да, знаю! Их десятки. Они приходят в мой класс каждый день. И все они окажутся в кошмарном мире Безумного Макса, если мы не решим эту проблему. Да, я ошибся насчет воды. Меня это не волнует. Я забочусь об этих детях. Так что дай мне какого-нибудь чертова астрофага!
Она отступила на шаг и поджала губы. Она посмотрела в сторону, обдумывая это. Затем она снова повернулась ко мне. — Три. У вас может быть три астрофага.
Я расслабил мышцы. Ладно. — Я перевел дыхание. Я не осознавала, насколько была напряжена. — Ладно. Три. Я могу с этим работать.
Она набрала на планшете. — Я буду держать эту лабораторию открытой. Это все твое. Возвращайся через несколько часов, и мои ребята уйдут.
Я уже наполовину был в защитном костюме. — Я возвращаюсь к работе. Скажи своим парням, чтобы они держались от меня подальше.
Она пристально посмотрела на меня, но больше ничего не сказала.
Я должен сделать это для своих детей.
Я имею в виду… они не мои дети. Но это мои дети.
Я смотрю на экраны, расположенные передо мной. Мне нужно подумать об этом.
У меня пятнистая память. Кажется достаточно надежным, но неполным. Вместо того, чтобы ждать прозрения, когда я все вспомню, что я могу сделать прямо сейчас?
Земля в беде. Солнце заражено астрофагами. Я на космическом корабле в другой солнечной системе. Этот корабль было нелегко построить, и у него был международный экипаж. Мы говорим о межзвездной миссии-то, что должно быть невозможно с нашей технологией. Итак, человечество вложило много времени и усилий в эту миссию, и Астрофаг был недостающим звеном, которое позволило ей это сделать.