Спектроскопия. Ищите углекислый газ.
Я приподняла бровь, когда эта идея пришла мне в голову.
Когда свет попадает на молекулы газа, электроны возбуждаются. Затем они успокаиваются и вновь излучают энергию в виде света. Но частота фотонов, которые они излучают, очень специфична для участвующих молекул. Астрономы использовали это в течение десятилетий, чтобы узнать, какие газы находятся там, далеко-далеко. Вот в чем суть спектроскопии.
Атмосфера Венеры в девяносто раз превышает давление Земли и почти полностью состоит из углекислого газа. Его спектроскопическая сигнатура CO2 будет чрезвычайно сильной. На Меркурии вообще не было углекислого газа, так что ближайшим конкурентом была бы Земля. Но у нас была крошечная сигнатура CO2 по сравнению с Венерой. Может быть, Астрофаг использовал спектры излучения, чтобы найти Венеру?
Новый план!
В лаборатории имелся, казалось бы, бесконечный запас светофильтров. Выберите частоту, и для нее есть фильтр. Я посмотрел спектральную сигнатуру углекислого газа-пиковые длины волн составляли 4,26 мкм и 18,31 мкм.
Я нашел подходящие фильтры и соорудил для них маленькую коробочку. Внутрь я вставил маленькую белую лампочку. Теперь у меня была коробка, которая излучала спектральную сигнатуру углекислого газа.
Я положил его в шкаф для тестов и вышел посмотреть на монитор. Ларри, Керли и Мо болтались на своей горке, как и весь день.
Я включил световой короб и стал наблюдать за любой реакцией.
Астрофаг ушел. Они не просто блуждали к свету. Они исчезли. Абсолютно исчезла.
— Гм…
Конечно, я записывал ввод камеры. Я прокрутил его назад, чтобы посмотреть кадр за кадром. Между двумя кадрами они просто исчезли.
— Гм!
Хорошие новости: астрофагов привлекла спектральная сигнатура углекислого газа!
Плохие новости: мои три незаменимых астрофага шириной 10 микрон где-то стартовали-возможно, со скоростью, приближающейся к скорости света, — и я понятия не имел, куда они направились.
— Краааааап.
Полночь. Повсюду тьма. Армейцы сменили смену на двух парней, которых я не знал. Я скучала по Стиву.
У меня была алюминиевая фольга и клейкая лента на каждом окне лаборатории. Я заклеил щели вокруг входов и выходов изолентой. Я выключил все оборудование, на котором были какие-либо показания или светодиоды. Я положил часы в ящик стола, потому что на них была светящаяся в темноте краска.
Я позволила глазам привыкнуть к полной темноте. Если я видел хоть одну фигуру, которая не была моим воображением, я искал утечку света и заклеивал ее лентой. Наконец, я достиг такого уровня темноты, что ничего не мог разглядеть. Открытие или закрытие моих глаз не имело никакого эффекта.
Следующим шагом были мои недавно изобретенные инфракрасные очки.
В лаборатории было много вещей, но инфракрасных очков среди них не было. Я подумывал спросить Стива, армейского парня, может ли он забить немного. Я, наверное, мог бы позвонить Стрэтту, и она попросила бы президента Перу лично доставить их или что-то в этом роде. Но это было быстрее.
Я включил камеру и оглядел лабораторию. Множество тепловых сигнатур. Стены все еще были теплыми от солнечного света в тот день, все электрическое сияло, и мое тело сияло, как маяк. Я отрегулировал частотный диапазон, чтобы искать более горячие вещи. В частности, вещи выше 90 градусов по Цельсию.
Я заполз в свой импровизированный шкаф для микроскопов и посмотрел на световой короб, который я использовал для спектрального излучения CO2.
Астрофаги имеют всего 10 микрон в поперечнике. Ни малейшего шанса, что я увижу что-то настолько маленькое с помощью камеры (или своими глазами, если уж на то пошло). Но мои маленькие инопланетяне очень горячие, и они остаются горячими. Таким образом, если они не двигаются, они потратили последние шесть часов или около того на медленное нагревание своего окружения. Это была надежда.
Все получилось. Я сразу же увидел круг света на одном из пластиковых светофильтров.
— О, слава Богу, выдохнула я.
Он был очень слабым, но он был там. Пятно было около 3 миллиметров в поперечнике и становилось все слабее и холоднее от центра. Маленький парень нагревал пластик в течение нескольких часов. Я прошелся взглядом по двум пластиковым квадратам. Я быстро нашел второе место.
Мой эксперимент сработал гораздо лучше, чем я ожидал. Они увидели то, что считали Венерой, и направились к ней. Когда они попали в светофильтры, они не могли идти дальше. Вероятно, они продолжали давить, пока я не выключил свет.