Учителя естественных наук знают много случайных фактов.
Я снова проверяю Петроваскоп. Блип-А не сдвинулся с места. Он находится по левому борту и немного вперед.
Я переключаю Петроваскоп обратно в режим Петровой частоты, и экран становится почти черным. Как и раньше, я вижу линию Петровой на заднем плане, закрытую блипом-А.
— Давай посмотрим, есть ли у тебя что сказать… — бормочу я. Привод вращения 2 находится в центре корабля. Его тяга будет проходить вдоль моей центральной оси и, надеюсь, не приведет к изменению отношения. Посмотрим.
Я установил его на 0,1% мощности в течение одной секунды, а затем снова на 0.
Но меня это не волнует. Я забочусь о другом корабле.
Я смотрю в Петроваскоп. Капелька пота отделяется от моего лба и уплывает прочь. Я чувствую, что мое сердце вот-вот выскочит из груди.
Затем задняя часть корабля на секунду загорается на частоте Петрова. Так же, как и я.
— Ух ты!
Я включаю и выключаю диск несколько раз: три короткие очереди, длинная и еще одна короткая. Там нет никакого сообщения. Я просто хочу посмотреть, что они с ним сделают.
На этот раз они были более подготовлены. Через несколько секунд другой корабль повторяет ту же схему.
Я задыхаюсь. И я улыбаюсь. Затем я вздрагиваю. Затем я снова улыбаюсь. Это очень много для восприятия.
Это было слишком быстро для любого зонда, чтобы ответить. Если бы у него был пульт дистанционного управления или что-то в этом роде, контроллеры должны были бы находиться по крайней мере в нескольких световых минутах отсюда-здесь просто нет ничего, что могло бы их разместить.
На борту этого корабля есть разумная форма жизни. Я нахожусь примерно в 200 метрах от честного инопланетянина!
Я mean… my корабль управляется инопланетянами. Но этот новый — умный!
Боже мой! Вот оно! Первый контакт! Я тот самый парень! Я тот парень, который впервые встречает инопланетян!
— Блип-А (так я сейчас называю их корабль) снова ненадолго запускает двигатели. Я внимательно наблюдаю, чтобы запомнить последовательность, но это всего лишь один свет низкой интенсивности. Они не подают сигналов. Они маневрируют.
Я пролистываю Научную панель, чтобы снова включить обычные телескопические камеры. Камера с нормальным освещением Petrovascope предназначена только для того, чтобы ориентировать предметы для самого основного прицела. Телескоп имеет гораздо лучшее разрешение и четкость. Наверное, я слишком взволнован, чтобы ясно мыслить, потому что мне потребовалось время, чтобы подумать об этом.
Изображение гораздо четче через главный телескоп. Я думаю, что это просто камера с безумно высоким разрешением, потому что я все еще могу увеличивать и уменьшать масштаб без потери четкости. Теперь у меня очень хороший вид на Блип-А.
Корпус корабля в серо-коричневых пятнах. Рисунок кажется случайным и гладким, как будто кто-то начал смешивать краску, но остановился слишком рано.
Только сейчас я замечаю сеть следов по всему корпусу.
Это робот. Что-то управляемое изнутри. По крайней мере, я так предполагаю. Он не похож на маленького зеленого человечка и уж точно не похож на инопланетный костюм ЕВЫ.
Не то чтобы я понятия не имею, как это будет выглядеть.
Да, я почти уверен, что это робот, установленный на корпусе. Они есть на космических станциях на Земле. Это хороший способ делать что-то за пределами вашего корабля, не надевая скафандр.
Робот останавливается, тянется к моему кораблю и осторожно выпускает цилиндр в космос.
Цилиндр медленно движется ко мне. Он имеет небольшое вращение, конец за концом. Не идеальный, но все же очень плавный выпуск.
— Очень любезно с вашей стороны… — Я говорю.
Это умные инопланетяне.
В этот момент я должен предположить дружеские намерения. Я имею в виду, что они изо всех сил стараются поздороваться и быть любезными. Кроме того, если есть враждебные намерения, что я буду с этим делать? Умри. Вот что я бы сделал. Я ученый, а не Бак Роджерс.
Ну, я имею в виду, я думаю, что мог бы направить вращающиеся двигатели на их корабль, запустить их на полную мощность, что испарило бы-вы знаете, что? Я просто не собираюсь думать в этом направлении прямо сейчас.
Некоторые быстрые расчеты говорят мне, что цилиндру потребуется более сорока минут, чтобы добраться до меня. У меня есть столько времени, чтобы надеть скафандр ЕВЫ, выйти наружу и расположиться на корпусе для первого приема приземления человечества с инопланетным защитником.
Я многое узнал о воздушном шлюзе, когда хоронил своих товарищей по экипажу в космосе.