Этот портативный спектрометр не может обнаружить элементы ниже алюминия. Таким образом, там может быть углерод, водород, азот, все, что там скрывается. Но что касается элементов в пределах диапазона детектора… Я смотрю на чистый ксенон.
— Как?!
Я плюхаюсь на табуретку и смотрю на цилиндр. Какой странный артефакт. Как я вообще называю благородные газы, которые вступают в реакцию с вещами? Игноблы?
Но у замешательства есть один хороший побочный эффект. Это заставляет меня прекратить свою бешеную атаку на цилиндр и просто посмотреть на него. Впервые я вижу, что по окружности примерно в дюйме от вершины проходит тонкая линия. Я чувствую это ногтем. Это определенно какая-то вмятина. Это крышка? Может быть, она просто открывается.
Я беру цилиндр и пытаюсь снять крышку. Она не сдвинулась с места. По наитию я пытаюсь отвинтить его. Он также не сдвинулся с места.
Я поворачиваю крышку вправо, и она вращается. Мое сердце замирает!
Я продолжаю поворачиваться. После 90 градусов я чувствую, как он отпускает. Я отрываю два куска друг от друга.
У обеих половинок внутри происходят сложные вещи. Они похожи на… какие-то модели? Оба они имеют тонкие, как усы, шесты, торчащие из их оснований, ведущие к сферам различных размеров. Я не вижу никаких движущихся частей, и все, кажется, сделано из того же странного материала, что и корпус.
Сначала я проверяю нижнюю половину. Надо с чего-то начинать.
— Линия Петрова! — выпаливаю я.
Я видел эту дугу достаточно раз, чтобы знать ее наизусть. Мое сердце бешено колотится.
Я указываю на большую сферу. — Значит, ты, должно быть, звезда. А малыш, должно быть, планета.
Эти инопланетяне знают об Астрофаге. Или, по крайней мере, они знают о линии Петровой. Но это мне ни о чем не говорит. Они находятся на корабле с питанием от астрофагов, поэтому, конечно, они знают об Астрофагах. И мы общаемся в солнечной системе, в которой есть линия Петрова, так что это тоже неудивительно. Насколько я знаю, это может быть их домашняя система.
Я смотрю на другую половину штуковины. Десятки усов поднимаются от основания. Все они разной длины, и каждый заканчивается сферой диаметром менее миллиметра. Я тыкаю пальцем в усы, и они не сгибаются. Я нажимаю все сильнее и сильнее. В конце концов вся эта фигня соскальзывает на стол. Эти бакенбарды сильнее, чем все, что должно быть тонким.
Я думаю, ксенон делает довольно прочный материал, когда вы заставляете его реагировать с вещами. Это приводит в бешенство мое нежное ученое сердце! Я пытаюсь выбросить это из головы и вернуться к текущей задаче.
Я насчитал тридцать один бакенбард, каждый со своей маленькой сферой на конце. Подсчитывая, я замечаю что-то особенное. Один ус торчит точно из центра диска, но, в отличие от других, он не связан со сферой. Я прищуриваюсь, чтобы получше рассмотреть.
Вместо одной сферы это две сферы разных размеров и дуга-хорошо, я вижу. Это очень маленькая копия модели Petrova-line на другой половине doohickey. Может быть, одна двадцатая по шкале.
И у этой маленькой модели линии Петровой есть еще более тонкий ус, соединяющий ее с другой сферой на кончике другого уса. Нет, не совсем сфера. Это еще одна модель линии Петрова. Я обшариваю остальную часть шлюпки в поисках еще кого-нибудь из них, но не вижу ни одного. Только тот, что посередине, и тот, что сбоку.
— Подожди минутку… ваааааит минутку…
Я выдвигаю ящик, в котором находится панель лабораторного компьютера. Время, чтобы использовать этот практически бесконечный справочный материал. Я нахожу огромную электронную таблицу с нужной мне информацией, переношу ее в Excel (Стратт любит хорошо протестированные готовые продукты) и выполняю с ней кучу операций. Вскоре у меня есть график данных, который я хотел. И он совпадает.
Звезды. Маленькие сферы на кончиках усов-звезды. Конечно, это так. Что еще может быть у линии Петровой?
Но это не просто какие-то старые звезды. Это конкретные звезды. Все они находятся в правильных относительных положениях друг относительно друга, с Тау Кита прямо в центре. Точка зрения карты довольно странная. Чтобы сферы соответствовали моему графику данных о местоположении звезд, я должен держать doohickey под углом 30 градусов и немного вращать его.
Но, конечно, все данные Земли основаны на том, что орбитальная плоскость Земли является точкой отсчета. Люди с другой планеты имели бы другую систему координат. Но независимо от того, как вы на это смотрите, конечный результат один и тот же: doohickey — это карта местных звезд.